Как я эльфийкой стала. Варя Светлая

вживую великанш мне совсем не хотелось. Потому что на рисунках были изображены огромные женщины с разъяренными лицами и руками, сжатыми в кулаки.

      Абрадан любовно погладил рисунок.

      – Когда-нибудь я женюсь на великанше, – промолвил он и мечтательно закрыл глаза.

      Что ж, вкусы у всех разные.

      – Не сомневаюсь! – сказала я, – слушай, Абрадан, помнишь, ты обещал снова сводить меня в свиточную? Ну, чтобы я набралась ума.

      Абрадан молча кивнул. Он последний раз погладил рисунок великанши, и мы наконец-то отправились в свиточную.

      Как и в прошлый раз, помещение свиточной было пустым. Альбинос уже было подошел к стене, но я опередила его. Аккуратно взяв его под локоток, я невинным голосом промолвила:

      – Абрадан, ты ведь понимаешь, что мне нужно чаще бывать здесь, чтобы набраться знаний. А я не могу каждый раз тебя отвлекать от важных занятий. Научи меня, что нужно сделать и говорить, чтобы свитки появились.

      – Конечно, – ответил альбинос, подходя к стене, – все просто. Проводишь пальцами по стене. Вот так: раз, два. А затем, не отпуская руки, говоришь: «Да озарится это место мудростью веков!»

      Только он сказал эти слова, как свитки тут же появились и, как и в прошлый раз, неспешно плавали в воздухе и мерцали. Все-таки это чудесное место, хоть и не без недостатков.

      Для приличия я побродила по свиточной, а затем очень вежливо попросила Абрадана оставить меня одну, сказав, что я стесняюсь. Не знаю, поверил ли он этому бреду, но все-таки ушел, пожелав доброй ночи.

      Наконец-то я осталась наедине с говорящими свитками! Вопросов у меня было много, а времени – не очень. В любой момент мог явиться лорд и снова показать свой отвратительный характер.

      Итак, мне нужно было все знать о своем внезапном даре. Может ли быть такое, что при ритуале не все сожгли, и в теле Линетты осталось немного силы?

      – Призрачные двери! – произнесла я и вытянула руку. Секунда – и несколько свитков выстроились передо мной. Один из них, самый юркий, ярко-розового цвета, нырнул в мою ладонь. После того, как я его раскрыла, он взлетел в воздух и произнес тонким женским голосом:

      – Этот замечательный и достоверный трактат написан уважаемой, всеми любимой и невероятно умной Франческой Каравэлли. Дама эта отличалась не только изящной красотой, хорошими манерами, но и таким интеллектом, что лучшие мужи всех королевств преклонялись перед ней. Эта светлоокая дева родилась в…

      – Извините, – перебила я эту тираду, – а можно ли перейти сразу к делу и рассказать про призрачные двери?

      Свиток зашелестел, взвился над моей головой и произнес визгливым голоском (или точнее – произнесла):

      – Какое неуважение! Нет, нельзя! Вы должны прослушать от начала и до конца, – она на секунду замолчала, чинно откашлялась и продолжила, – итак. Эта светлоокая дева родилась в те далекие времена, когда…

      – Нет, так не пойдет, – перебила я свиток, – у меня совсем нет времени на это. Или рассказывайте про двери, или я возьму другой свиток!

      Для наглядности я протянула