Не потерять человека. Георгий Вайнер

и казаки это делали еще в семнадцатом веке.

      И тут же снова вспыхнул, загорелся, чуть ли не бегом промчался вдоль огромной карты Полярного бассейна, сердито ткнул в него сухой рукой:

      – Вот, смотрите, весь этот гигантский труд совершили наши с вами земляки. Первыми, дошедшими до Тихого океана, были устюжане – Дежнев, Москвитин, Поярков, холмогорец Попов. У них была историческая необходимость для такого подвига. Ощущение, так сказать, великой миссии России на северном океане.

      – Вы имеете в виду разведку и освоение самых труднодоступных мест?

      – Конечно! Им были суждены не тропические кущи Америки, а вечная стылость Арктики, Чукотки, Камчатки, Аляски.

      – Да-a, другого пути в мир не было, – задумчиво сказал Шестаков.

      – Вот именно! Татары веками перекрывали путь к теплым морям, шведы и немцы – к Балтике. И шли они со своей землицы неродящей в огромный и бушующий мир через Ледовитый океан…

      – Но ведь это было очень давно, – возразил Шестаков. – Сейчас, благодаря техническому прогрессу, существуют все возможности для реального освоения Заполярья, так что…

      – Сам по себе технический прогресс для настоящего освоения Севера – ноль. Нужна возвышенная нравственная идея! – горячо перебил его Неустроев. – Такая идея вела братьев Лаптевых, Челюскина, Беринга…

      – А как бы вы сами, Константин Петрович, сформулировали эту идею? – спросил Шестаков.

      Неустроев испепеляюще полыхнул голубыми неистовыми глазами:

      – Люди сильные должны раздать неслыханные богатства Севера людям слабым!

      Шестаков смотрел на тщедушного, впалогрудого профессора, не скрывая любопытства.

      – Давайте, Константин Петрович, попробуем вместе! – вдруг предложил он гидрологу.

      Неустроев усмехнулся:

      – Со мной?.. Пожалуйста! Но остальных людей экспедиции вы погубите.

      – He-а, – упрямо покачал головой Шестаков. – Мне нужен отряд сильных, знающих людей. С ними мы привезем голодающим самое главное богатство – хлеб…

      – У нас нет судов, нет обученных экипажей, нет топлива! – снова взорвался Неустроев. – Не забывайте, что территория, прилегающая к Северному морскому пути, – это гигантский и довольно пустынный район протяженностью – ни много ни мало – семь тысяч километров! Если экспедиция не обернется за одну навигацию – все погибнут!

      – Дорогой Константин Петрович, мы не можем не обернуться за одну навигацию. Иначе здесь погибнут десятки тысяч людей…

      Неустроев грустно улыбнулся:

      – Но ваше желание спасти их не может быть сильнее Арктики. Вы плавали в Полярном бассейне?

      – Нет.

      – В том-то и дело. Это самая неукротимая стихия на Земле. И она сломила многих энтузиастов.

      Шестаков пожал плечами:

      – Я не плавал в Полярном бассейне, но я брал Шенкурск. В сорокаградусный мороз, по снегу голодные люди волокли на себе пушки. И стихия не могла их сломить. И нас Арктика не сломает. С вами или без вас, но осенью хлеб будет в Архангельске…

      – На