Происки на приисках. Лайза Фокс

учитывать и так далее, вся светитесь! Ставите музыку в наушники, разбрасываете по кабинету листочки, расклеиваете стикеры. Вы пританцовываете и зачеркиваете. У вас глаза светятся! Вы идёте по коридору, сотрудники головы сворачивают. – Он метался по кабинету. Иногда Селиванов напоминал мне дирижера. Воздевал руки к небу и потрясал ими. Заглядывал мне в глаза и снова бежал к своему креслу. И так несколько раз. Эту бы энергию, да в мирных целях, эх. – Но когда вы нашли разгадку этого прииска, поняли, как обуздать его природу. Выбрали оборудование и нашли логику его расстановки – всё. Можно сказать, что объект для вас умер. И вы вместе с ним. Вы перестаёте быть человеком. Тусклая, снулая рыба. Вам всё противно. Когда мы это увидели в первый раз, думали, что у вас кто-то умер. Вы умеете выполнять рутинную работу проектировщика? Да. Любите? Нет! – Селиванов рухнул в своё кресло и откинулся на спинку. Теперь он не был опасен. Только очень расстроен. Переставлял, чтобы успокоиться окончательно, предметы на столе. Смотрел исподлобья, словно нахохлившийся воробей.

      – Нет плохих работников, Нестерова. Как опытный руководитель, вы прекрасно это знаете. Есть сотрудники не на своём месте. Так вот, я вас со всей ответственностью заявляю – вы не на своём месте. У меня нет опасений, что вы меня подсидите. Не тот типаж. Слишком правильная и принципиальная. У меня есть подозрение, что если вы возьмёте длинный проект и будете шлёпать оборудование 3 месяца, просто повеситесь. Потому что это вас измотает. Идею про проектную группу я продавливал несколько месяцев специально для вас. Потому что мне не всё равно, как вы живёте. Можете врать мне сколько угодно. Я не знал про ваш опыт. Но про способности знаю. У вас уникальные возможности именно решения задачек, а не выстраивания рядовых чертежей. – Я просто молчала. Что тут сказать? Селиванов умница. Он всё правильно про меня понял. Я гасну создавая чертёж. Последние 10 датчиков я могу размещать на схеме сутки. Потому что объект уже надоел до смерти. В нём нет никакой загадки. Не требуется ни опыт, ни знания. Просто механическая работа. Это действительно убивает. Но готова ли я поменять фиксированный рабочий день с понятными и четкими заданиями на творчество, ответственность и вскакивания среди ночи? Это вопрос. Именно из-за этого рухнул мой брак.

      – Что скажете, Евгения?

      – Вы правы, Игорь. Подпишусь под каждым словом.

      – Что будете делать?

      – Пока не знаю. У вас есть предложение?

      – Да. Идём к Матвееву и подписываем создание пилотной проектной группы. Потом реализуем пробный короткий проект. На вас решение по оснащению. В подчинение закупщик, производственник и проектировщик, который это начертит. По итогу смотрим погрешность, думаем что делать дальше. Подходит?

      – Дайте мне, пожалуйста, подумать до среды. Я дочерчу Нижний Тагил и скажу, что решила.

      – Два дня погоды не сделают. Думайте.

      – Можно ещё просьбу?

      – Ну, попробуйте.

      – Если можно, согласуйте пилотную группу, пожалуйста, без меня. – Селиванов рассматривал меня с интересом. Повертел в руках телефон. Положил его на столешницу