Метрополь. Галина Полынская

с ног ботинки и пошел на кухню. Пока Лиля выставляла угощение на стол, Артур щелкал телевизионным пультом и мечтал, наконец, напиться. Олег принес из бара бутылку виски и мартини для Лили. Небрежно бросив в стаканы лед, Олег щедро плеснул виски себе и Артуру, налил вермут Лиле и произнес, обращаясь к тарелке с вяленым мясом:

      – Что ж, к счастью ты жив-здоров, все обошлось. Хотя пришлось нам, конечно, понервничать, но, слава богу, все в порядке.

      Чокнулись. Выпили. Тиская в тоненьких пальцах с короткими ногтями бокал с недопитым вином, Лиля не сводила с Артура байховых глаз, в глубине которых все еще плескалась безуминка, а на губах у молодой женщины пересыхали тысячи вопросов, и один из них Артур зачем-то прочитал. – Давай, Артур, – Олег снова наполнил стаканы и потянулся к сигаретной пачке, – ждем с нетерпением подробного отчета.

      От выпитого Олег немного расслабился, снял очки и его лицо, неприкрытое тоненькой, благородной оправой показалось уставшим и разом постаревшим даже в мягком, щадящем кухонном свете. Глядя, как он близоруко щурится, как потирает лоб с боковыми залысинами, как не знает, что ему делать, Артур ощутил такую невыносимую жалость и повинность… Вину в том, что купил тот ненужный журнал, что пытался смеяться над данными Олегом деньгами и над самим Олегом… Он ощущал себя виноватым настолько, будто переспал с Лилей на глазах Олега, будто продал за бесценок весь бриллиантовый мир, вместе с мертвым Бегловым.

      Стакан за стаканом, тоска притупилась и Артур принялся в подробностях рассказывать обо всем, что с ним произошло. Увлекшись собственным рассказом, щедро сдобренным виски, он добавлял все новых и новых подробностей, пытаясь растянуть три-четыре часа до двенадцати дней.