Модели личностного бытия в концепции триединства мироздания. Никита Олегович Николов

бытии на форму абсолюта духа.

      Однако наша главная цель раскрыть особенность условий (психологических, языковых, философских, мировоззренческих) для общенаучных видов познания, при их использования в тех или иных философских школах и философских направлениях мысли в процессе познания духа человека. Категорический императив толерантности, проявляемый духом по отношению к факту отсутствия души в его векторе развития, в его «критике чистого духа» будет дополнять нами исследуемую ограниченность трансцендентных уровней развития духа в современном мире.

      В этом контексте мы рассмотрим всеобщие методы познания как методы научного творчества, проявляемые в процессе мысленного акта – как конкретной деятельности органа мышления человека; в данном случае основой данного подхода послужили работы по исследованию теории деятельности в работах

      С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева, а также в исследованиях В. С. Библера («Мышление как творчество»).

      При исследовании особенностей творчества новых смыслов посредством общенаучных методов познания автор также учитывал разработанные методологические подходы побуждения сознания на логический и ассоциативный поиск новых смыслов. Среди которых можно отметить метод мозгового штурма (А. Осборн), синектику (У. Гордон), метод контрольных вопросов, морфологический анализ), изложенных в работе А. С. Майданова86.

      Которые, однако, отображают только часть деятельностной стороны сознания, а не сам феномен и механизм придания мысли определённой направленности, действующей на уровне физиологии мысли, что побуждает нас для полноты и объективности заявленной темы раскрыть и рассмотреть и сам механизм смещений мыслеформы в духовные, либо в псевдодуховные риторические пространства и назвать эти условия.

      Также интересной нам кажется позиция Н. А. Бердяева, изложенная в работе «Смысл творчества» относительно онтогносеологических задач философии, а именно: «найти наиболее совершенную формулировку истины, увиденной в интуиции, и синтезировать формулы. Убеждает и заражает в философии совершенство формул, их острота и ясность, исходящая от них свет, а не доказательства и выводы. Доказательства всегда находятся в середине, а не в началах и не в концах, и потому не может быть доказательств истин начальных и конечных»87.

      Интересной нам кажется данная позиция не потому, что мы хотим избежать объективность логики научного доказательства нашей гипотезы, но потому, что для решения поставленной проблемы параграфа мы будем учитывать возможности интуитивного знания. Данный подход не противоречит позиции современных авторов, исследователей феномена эвристической интуиции (К. Н. Суханов)88. Эвристическая интуиция, по нашему мнению, является весьма подходящим инструментом для познания категорий личностного бытия, а особенно

86

Майданов А. С. Методология научного творчества. Изд-во ЛКИ, 208. 512 с.

87

Бердяев Николай. Философия свободы. Смысл творчества / вст. ст. сост., под. текста, примечания Л. В. Полякова. М.: Правда, 1989. С. 285.

88

Суханов К. Н. Онтология, эпистемология и логика науки: монография. Челябинск: Изд-во Челяб. гос. ун-та, 2011. С. 124.