Воздушная кукуруза. Ульяна Жигалова

хотя платить за них приходилось вдесятеро больше, и только в долларах. Он не скрывал от подруги свои «забавы», но Карина не обращала внимания, цеплялась за него и уйти не пыталась.

      И позволяя себя все, однажды он совершил ошибку, из которой не мог выбраться сам. Карина согласилась помочь, но поставила условие.

      – Я тебе помогу, но ты женишься на мне и сделаешь меня совладельцем твоего бизнеса. Мне надоело быть любовницей и раздвигать ноги за тряпки. – Голос был полон решимости и холоден. Теперь, когда она видела Павла таким … трусом и размазней, она его совсем не боялась.

      – Я согласен, на все согласен. Только помоги мне.

      Свадьба была умеренно шикарной, пришлось купить квартиру побольше. Карина была счастлива, Павел же чувствовал себя в западне. Секс прекратился, ей пришлось переехать в другую спальню. Родилась дочь, а он фактически не заметил её рождения.

      Павел подсел на наркотики почти сразу после свадьбы. Его мучили кошмары, страх заставлял закрывать шторы и бояться оглянуться. Он разговаривал с невидимками, и вообще выглядел так, как будто у него белая горячка. Женщине пришлось спать с берушами, муж иногда с криком вскакивал по ночам.

      Он пил, пил много и каждый день, вырубался, где придется, мог уснуть на полу в зале, тогда Карина укрывала его пледом и шла спать. Ночью, через закрытую дверь она слышала пьяные крики, разговоры и метания. Это было мучительно, но самое удивительное, в шесть утра Павел неизменно вставал, принимал холодный душ, брился, приводил себя в порядок и ехал на работу. От жены требовалось предоставить безупречно выглаженный костюм, который вечером опять превратится в тряпку. Выглядел Павел пока еще отлично, только красная сетка на белках глазах выдавала проблемы.

      С наркотой было не так явно, он становился возбужденно-разговорчивым, лез с нежностями, приставал к жене, долго не мог уснуть, зато спал без криков. На все вопросы жены отвечал:

      – Сама знаешь…

      Ко всем проблемам Карины добавился шантаж. К ней привязалась парочка бомжей, которые несли какую-то чушь, и обещали рассказать в милиции и газетам. Женщина боялась огласки и отдала сначала пятьдесят, потом сто тысяч. Потом услышала их пьяное бахвальство, и поняла, что скоро к ней за деньгами будут ходить все окрестные бомжи. Отхлестав Павла по лицу, выгнала из дома, велев разобраться. И он пропал на несколько месяцев первый раз.

      В душе Павла поселилось отчаяние, когда Карина отправила его говорить с бомжами. Он не мог найти слов, и предложил бомжам для начала выпить и поговорить. Устроились выпивать в старой беседке, в заброшенном детском саду, Павел набрал выпивки и жратвы. Сам не кривился, пил наравне из грязного стакана, потом что-то плел про баб, рассказывая про измены жены. Мужики кивали, понимая его и поддерживая, что все бабы – суки. К ночи они согласились с ним, что все бабы стервы, и они друзья навеки.

      Павел рыдал, бил себя в грудь, говорил, что мечтает уехать из этого города. Бомжи, растирая пьяные слезы и сопли,