Враг моего врага. Том 2. Натали Р.

был замечательным – добрым, красивым, ласковым, он так классно танцевал, так круто дрался, так любил ее… У них могло бы быть много-много детей, четыре или даже пять. Теперь – все. Его больше нет, он остался на сброшенном модуле. По кораблю пошла волна детонации, и проблему решили хирургическим путем. Возможно, Стейрр был еще жив, когда «Молния» отстыковала левый модуль, кинув всех, кто там был, на верную смерть. Теперь Эйззе вековать свой век в одиночку – без мужа, без детей… кроме одного ребенка, да и тот – не его.

      Хирра Мрланк сказал, что это ребенок Бена Райта. Если бы Бен был кетреййи, она вышла бы за него замуж – за него, не за Стейрра. Но Бен – инопланетянин. У него своя жизнь, где-то далеко. Космос огромный; скорее всего, они больше не встретятся. А если и встретятся? Еще хуже, она теперь замужняя женщина. Одно страдание!

      Плакать о Бене бессмысленно, он – не для нее. Да и что о нем плакать? Он наверняка жив, вероятно, здоров и, возможно, даже счастлив. А о Стейрре плакать поздно. И Эйзза снова плакала о Мрланке. Многие говорили о нем, как о мертвом, но хирра Айцтрана сказала: клиническая смерть – это еще не абсолютный конец. Если он захочет жить, то вернется. Она говорила так и смаргивала слезы, сама не веря, что он захочет. Когда они виделись в прошлый раз, он готовился принять смерть. Она не верила, но все же надеялась. Эйзза и верила, и надеялась. Она видела хирра Мрланка позже и совсем в другом состоянии духа. Но врачи были настроены скептически, и Эйзза опять начинала бояться – бояться, что потеряет и его.

      Врачи избегали говорить с Айцтраной, а она опасалась заговаривать с ними – все предпочитали молчать, чтобы не нарушать хрупкое равновесие. Но Эйзза была вне этого заговора молчания. Она таскалась за докторами и с надеждой спрашивала, что будет с хирра Мрланком. И тем приходилось отвечать, не отмахиваться же от беременной кетреййи.

      – Процесс идет своим чередом, мышка. Не надо волноваться. Мы делаем все возможное.

      – Все будет в порядке, – сказал главный врач. Соврал, поняла потом Эйзза. Через несколько дней он отозвал ее в коридор и сказал совсем другое:

      – Девочка, ты ведь близка с хирра Айцтраной. Может, тебя она послушает. Скажи ей, что это надо прекратить. Она тратит деньги и время впустую. Пускай она отпустит его, позволит перейти на иной план бытия. Скажи ей, милая!

      Эйзза испуганно помотала головой. Как она может такое сказать?

      – Не буду я ничего говорить. Хирра Айцтрана сама решает. И правильно делает, что не отступается, – добавила.

      Он воздел глаза вверх, бросил вполголоса:

      – Такая же сумасшедшая! – и ушел, а она вернулась на свою банкетку.

      Подходить к пациенту не разрешалось. Только сиди и смотри издалека. Но как тут удержаться? Однажды Эйзза украдкой подошла – если бы засек кто-то из медицинского персонала, выгнали бы вон и занесли в «черный список», но она была очень осторожна. Она ни за что не стала бы нарушать правила, но ведь с такого расстояния даже не разглядеть, есть ли там кто-то