Поэтический нарцисс. Регина Воробьёва

как только рассветает.

      Покой логичен в идеальных парах,

      А мы не идеальны – что на вид,

      Что в глубине души. Скандал бодрит.

      Все чувства, всё острей и ярче всё в скандалах.

      И сколько лет, сходясь и разлучаясь,

      Друг с другом мы не попадаем в такт,

      Мы любим так, живём, мы шутим так,

      Мы признаёмся так друг другу и скучаем.

      Один из тех, кто меня вдохновляет

      Не обернувшись, я,

      Спеша, о прошлом мыслями горю,

      И, может быть, горя,

      Я так тебя храню.

      Озноб, ветра, метель –

      Ты – жизнь и тепло, ты нужен мне.

      Ты – Цвейг, ты – Рафаэль,

      Ты – Гёте, ты – Моне.

      Нет в книгах ничего,

      Не существует статуй и картин,

      Увы, для одного,

      Но пишет сам один.

      Литейный проспект

      Забудь! Но дело же времени,

      Хотя твержу без остатка порой.

      Вернётся кто-то один и примет кто-то другой –

      За этот точно закон могу я требовать премию.

      Ищи – и встретится лучшая,

      Меня красивей в сто раз и нежней.

      Ты будешь счастлив, клянусь, в районе месяца с ней,

      Но станет скучно потом, и вспомнюсь в Питере я.

      Звезда на небе качается,

      И очень скоро мосты разведут,

      Мы по проспекту пройдём, мы здесь у всех на виду,

      Здесь зародилась любовь. Любовь не кончается.

      О долгах

      Не приставай. Я развлеклась!

      Я человек – имею право.

      Я развлеклась и развелась.

      И все твердят: вполне! на славу!

      Постыдны страсти без любви,

      Пустая блажь пустых агоний.

      Кругом долги, долги, долги,

      А должника ни одного нет.

      Но это ведь не мой закон,

      И я тоскую, я страдаю,

      Смотрю на римский небосклон,

      Жду вечер – и всегда сбегаю.

      Лихтенштейн

      Один сказал: «Я так не в силах больше!»

      Он был неглуп, объездил много стран,

      Из кожи крокодила чемодан

      Имел в шкафу; собрал – и дёрнул в Польшу.

      Когда приехал, там случился кризис,

      Он так рыдал, что слов не нахожу.

      «Другие в Мексику теперь вывозят бизнес –

      Я ничего уже не вывожу!»

      Второй жил в Питере – он был богатым,

      И он извёл прогнозами меня.

      Он опасался месяц, как огня,

      Того, что финнов принимают в НАТО.

      Он говорил, счастливей всех скиталец,

      А что случится – знает только бог,

      И он уехал слухи о Китае

      Копить к партнёрам во Владивосток.

      Был третий – он имел счета в Стамбуле,

      Имеет всё-то, только снять нельзя,

      И вроде как турецкие друзья

      Его не в полном смысле обманули.

      Четвёртый – человек с отменным вкусом,

      Он говорил всегда, и это так:

      Костюм задуман свыше как искусство,

      И кто не наслаждается – дурак.

      Он чувствовал сезон, он тренд предвидел,

      Он