Капкан для германского короля. Сергей Чечнёв

пока в коридоре. Мне нужно опросить Вашего племянника. Потом я Вас позову.» «Да, но сейчас должен подъехать наш адвокат, – начал дядя Слава. – я хотел бы дождаться его.» «Опрос свидетеля на месте происшествия я могу проводить без участия адвоката, – коротко отрезал следователь, – прошу Вас, Ростислав Игоревич! – следователь сделал жест рукой, указывая на дверь. Дядя Слава помедлил несколько секунд, коротко посмотрел на Митю, и наконец решительной походкой вышел из приемной. Когда дверь за ним захлопнулась, следователь Садохин подтянул к себе табурет и, оседлав его, сел напротив Мити.

      «Дмитрий Иванович, скажите, Вы были ранее знакомы с Афониным?» Вопрос этот, заданный вкрадчивым голосом, заставил Митю насторожиться. Значит, он уже все знает. Ну конечно, Афонина наверняка уже допросили в больнице. И про тех двоих, убитых охранников, тоже наверняка все уже выяснили. Неужели он подозревает его, Митю, в соучастии? И знает про Афонина и отца? И вообще все уже знает? «Нет,» – ответил он протяжно, мотая головой. «И ничего не знаете о нем?» – тут же подхватил следователь. Митя молча покачал головой. «А с какой целью он приходил к Вам, Дмитрий Иванович?» Митя скривил губу, пытаясь выразить недоумение. «Он хотел купить с нашей помощью картину Дюрера.» «И как? Купил?» «Нет, я объяснил ему, что в настоящий момент это невозможно.» Следователь на мгновение прервался, словно ждал от Мити продолжения сказанного. Но Митя молчал. «А почему он пришел именно к Вам?» – снова начал следователь, поняв, что Митя не настроен давать развернутые ответы. «У меня завтра открытый доклад в Пушкинском музее, по Дюреру. Наверное, он увидел мое имя на афишах.» «Ах, вот как. Ну что ж, очень может быть. И на чем вы расстались?» «Он сказал, что ему очень жаль, и ушел. А потом… за дверью… я услышал хлопки… и вышел в коридор…» «Понятно, понятно.» Следователь потянулся к своей кожаной папке, которую он, садясь на табурет, примостил рядом с ксероксом, расстегнул молнию и достал несколько незаполненных бланков. «Сейчас мы запишем Ваши показания, потом эксперт-криминалист снимет Ваши отпечатки и мы проведем в этом кабинете обыск. После чего, – следователь Садохин привстал и левой рукой пододвинул под собой табурет поближе к столу, в правой удерживая кожаную папку и бланки, – я не буду вас больше задерживать.» Сказав это, он снова добродушно улыбнулся и, отложив в сторону папку, достал из кармана ручку, разложил бланки с противоположной от Мити стороны стола и приготовился писать протокол. «Ваше имя, отчество, фамилия, дата и место рождения, адрес регистрации,» – монотонно начал следователь. Но прежде чем Митя смог ему ответить, у следователя зазвонил телефон. Он выудил трубку из внутреннего кармана плаща. «Да, слушаю… Ага… Твою мать… Ладно, понял… Давай…» Следователь нажал сброс, но трубку не убрал и, поигрывая с ней, периодически поднимал глаза на Митю. «Только что в больнице скончался Ваш сегодняшний посетитель Борис Викторович Афонин, он же „вор в законе“, один из главных „авторитетов“ преступного