Шесть высочеств и одна ассара. Екатерина Боброва

смешок, добавив нарочито весело: – Я, между прочим, неубиваемая, как… – она запнулась – малыш ведь не знал никого из земных супергероев, – как ящерица, вот! Ей хвост отрежешь, а она новый отрастит, – болтала девушка, усаживая Совенка к себе на колени. Деть обхватил ее за шею, словно боясь, что она исчезнет.

      – Да-а-а? – недоверчиво протянул малыш. Его дыхание приятно щекотало кожу, и Юля ощутила, как расслабляется, напряжение отпускает, а странная жажда крови проходит. – Наши ящерицы так не могут.

      – И вряд ли у вас получится отрезать ей хвост, – добавил варвар.

      И когда только он успел подкрасться так близко, что оказался у нее за спиной? Юля нервно дернулась, оборачиваясь, но малыш вцепился в нее, жарко дыша в ухо.

      – Ю-ли-я, – протянул мужчина по слогам, наклонился, оглядел, точно увидел впервые, и добавил: – А вы полны сюрпризов.

      Это он на ее проснувшуюся кровожадность намекает? Напрасно. Ей не стыдно. Стыд скончался, когда ей горло перерезали. Вдобавок в материнском инстинкте нет ничего ужасного, разве что странно испытывать такое к малознакомому ребенку, но тут Юля не пыталась анализировать, записав внезапно проснувшееся чувство в область иррационального. А вот вежливость товарища – даже имя вспомнил – настораживала.

      – Отпусти ее, братишка, а то задушишь, – посоветовал варвар, и Совенок ослабил хватку.

      Отстранился, заглядывая в лицо совиными глазами, на которых уже наворачивались первые слезы.

      – Ты ведь останешься, да? Не уйдешь?

      Юля замерла, забыв, как дышать, не сразу осознав, что варвар назвал Совенка братом.

      – Не уходи, прошу. И на работу тебе не надо, брат обо всем позаботится, обещаю.

      О! Варвар, безусловно, позаботится. Навесит с десяток обвинений – похоже, у аборигенов нехватка подозреваемых – и подберет место в камере. Под ложечкой засосало. Догадка, что она может не вернуться домой, стала отчетливей.

      Япона мама! Если Юля не появится дома в понедельник утром… На работе удивятся, засчитают прогул, а не дозвонившись – поставят вопрос об увольнении. Альбина Андреевна не прощала наплевательского отношения к дисциплине. Сотрудники из ее отдела вылетали и за меньшее, а Юля продержалась полтора года только из-за личного усердия и самоотдачи. Зато платили больше, чем в других компаниях. И вот теперь из-за одного тупого варвара все старания псу под хвост?!

      Ладно работа, но что подумает мама, если она не выйдет на связь в понедельник? Даже представлять не хотелось.

      – Прости, Совенок. Я очень-очень хочу с тобой остаться, но дома у меня дела. Ты ведь сильно обо мне сейчас беспокоился?

      Малыш насупил брови, нехотя кивнул. Юля вздохнула – хоть разорвись. И не хочется бросать Совенка на растерзание родственничкам, и не бросить нельзя.

      – Обо мне тоже станут беспокоиться, если я не вернусь завтра вечером.

      Аль наморщил лоб, размышляя, а потом его лицо осветила надежда.

      – Но до завтра ты ведь можешь остаться?

      Остаться