Форпост. Беслан и его заложники. Ольга Алленова

Это слышал не только я.

      – И как вы это оцениваете?

      – А как я могу оценить? Я считаю, что с ним (Кулаевым. – О.А.) рядышком еще много кого надо посадить. Просто они в мундирах[2].

      Первый день ада

      Все, что было вечером 1 сентября, я помню как в тумане. Ни цветов, ни запахов, ни четких лиц. Я встречала своих знакомых, однокурсников, преподавателей, у них были потерянные лица, и я вспоминаю их как сон.

      На площади перед Домом культуры Беслана много людей. На ступеньках ДК сидят женщины. Кто-то тихо воет, а ее ругают: мол, замолчи, накличешь беду. Она зажимает рот рукой. Плакать – нельзя. Думать о плохом – нельзя. Я сижу рядом с ними на ступеньках, мне жарко, в голове пусто, вокруг меня липкий кокон, и я чувствую, что любые действия бесполезны, все уже решено и ничего нельзя исправить.

      Чтобы не поддаваться этому гадкому и мучительному ощущению, я заставляю себя слушать женщин. Я превращаюсь в передатчик – услышать, записать, передать.

      До школы № 1 отсюда – всего ничего. Метров 300 по прямой, может, 400. Вокруг нас ходят ополченцы – местные жители с повязанными тряпками на рукавах. У многих в руках оружие. Говорят, они хотели прорываться в школу, но представители власти обещали им, что с боевиками наладят диалог, выяснят, какие у них требования, и договорятся, и заложников освободят. Я не верю ни слову, потому что все это я уже слышала. Но внутри пульсирует надежда: а вдруг сейчас все будет иначе?

      Выходит представитель властей Лев Дзугаев, он отвечает за связи местного правительства с общественностью. Его роль сейчас сводится к сообщению информационных сводок журналистам. Он говорит, что в школе «порядка 350 заложников», создан оперативный штаб, никаких требований террористы не выдвигают.

      Эта версия будет основной до 3 сентября. Между тем штабисты еще до обеда знали, что боевики требуют переговоров. Заложница Лариса Мамитова между 11 и 12 часами дня вынесла из школы записку от террористов с требованием переговоров.

      В записке говорилось, что за каждого своего убитого боевики будут убивать по 50 заложников. За раненого – 10 заложников. За отключение света и сотовой связи – 10 заложников. В записке был указан их телефон.

      Но официальная версия гласила, что боевики ничего не требуют.

      Кадр из видеозаписи с линейки перед школой. Позднее на эту же камеру будут снимать происходящее внутри после захвата

      В это время в школе уже начали убивать людей.

      Из показаний потерпевшей Людмилы Дзгоевой:

      – А какая обстановка была в зале?

      – В зале было очень много людей. Как только боевики зашли в зал, они начали затыкать людей. Один из боевиков подошел к Бетрозову, сказал, на колени и расстрелял.

      – Сколько времени прошло с момента, как боевики ворвались в школу, до расстрела Бетрозова?

      – Полчаса.

      – Когда он его расстрелял, он это как-то аргументировал?

      – Чтобы

2

Стенограмма заседания Верховного суда Северной Осетии по делу террориста Нурпаши Кулаева, 2005 год, опубликовано на сайте www.pravdabeslana.ru.