Однажды в Голливуде. Квентин Тарантино

чем сесть в машину, она внимательно осмотрела ковбоя. На вид лет сорок семь, симпатичный, но потасканный (примерно как и его «кадиллак»); в белой соломенной ковбойской шляпе, кремовой рубашке на кнопках в стиле вестерн, с пятнами пота под мышками, нижняя губа выпирает из-за внушительной щепоти табака. Она бросила взгляд на заднее сиденье и увидела сумку – почти такую же, как у нее. Разве что цвет у его сумки был какой-то словно военный, оливково-зеленый, а ее – черная и с логотипом «Севен-Ап». Она бросила взгляд поверх задних крыльев-плавников «кадиллака» на прицеп и спросила:

      – У тебя там в прицепе лошадь?

      – Угу.

      – Как его зовут?

      – Ее зовут Малютка, – растягивая гласные, произнес он.

      – Что ж, – улыбнулась она, – я полагаю, мужчина, назвавший свою кобылу Малюткой, вряд ли окажется насильником.

      – Ну, тут ты ошибаешься, – осклабился он. – Вот если мужик назовет своего большого черного жеребца Бостонским душителем[92] – тогда ему можно верить. – Он подмигнул.

      – Ну, была не была. – Блондинка бросила сумку на заднее сиденье. Открыла дверь и села в «кадиллак».

      – Там дверь херово работает, – объяснил ковбой. – Нужно жахнуть со всей дури.

      Она открыла дверь и, как он и советовал, хлопнула изо всех сил.

      – Вот это я понимаю, – сказал он, выезжая на дорогу.

      – Ты, это, куда конкретно в Калифорнию? – Он снова прибавил громкость Мерлу Хаггарду до нормального уровня. – Лос-Анджелес, Сан-Франциско или Помона?

      – Кто в здравом уме попрется автостопом из Техаса в Помону? – спросила блондинка.

      – Ну, допустим, я б мог, – признался ковбой. – Но я не светловолосая красотка.

      – Лос-Анджелес, – сказала она.

      – Серфингом займешься? – спросил ковбой. – Как Аннетт Фуничелло?

      – Не думаю, что она настоящий серфер, – сказала блондинка. – На самом деле ни у нее, ни у Фрэнки даже загара нормального нет[93]. Ты и то более загорелый, чем они.

      – Угу, а еще у меня морщин на лбу будет на пято́к больше, – глядя на роскошную пассажирку, сказал он. – Отдельное спасибо за то, что называешь мои солнечные ожоги загаром.

      Юная автостопщица и ковбой представились друг другу и пожали руки.

      – Так и куда ты, значит? – снова спросил ковбой.

      – Лос-Анджелес. Еду к парню.

      На самом деле не было у нее никакого парня в Лос-Анджелесе. Она его придумала, чтобы упоминать в разговоре с одинокими мужчинами, которые согласятся ее подвезти. И затем рассказывала о воображаемом парне сорок пять минут – это был ее метод автостопа. Она придумала парню имя – Тони.

      Рассказывая о Тони, она и стала потихоньку проникаться к ковбою в белой шляпе доверием, потому что тот не расстроился из-за новостей о бойфренде и не потерял интереса к ее новой жизни в Лос-Анджелесе с Энтони.

      – Если хочешь мое мнение, – сказал он, – Тони этому свезло будь здоров!

      – А вы с Малюткой куда? – спросила блондинка.

      Теперь настала очередь ковбоя отвечать малость уклончиво.

92

Прозвище Альберта де Сальво (1931–1973) – серийного убийцы, признавшегося в расправе над 13 женщинами. После ареста в 1964 году и суда был приговорен к пожизненному заключению. Убит в тюремной больнице в 1973 году. В 1968 году на экраны вышел фильм «Бостонский душитель» Ричарда Флейшера, один из ранних примеров голливудского кино о подлинном серийном убийце. Роль де Сальво исполнил Тони Кёртис. – Прим. ред.

93

Аннетт Фуничелло и Фрэнки Авалон сыграли серфингистов в серии подростковых фильмов «Пляжные тусовщики», выходивших с 1963 года. – Прим. ред.

Аннетт Фуничелло и Фрэнки Авалон сыграли серфингистов в серии подростковых фильмов «Пляжные тусовщики»: Первоначально роль Авалона должен был исполнить певец Фабиан, не сыгравший в «Четырнадцати кулаках Маккласки» из-за травмы плеча, однако Фабиан был связан контрактом с другой студией. – Прим. ред.