Вторники в замке. Джессика Дэй Джордж

двое тоже поднялись на ноги, и сердце Селии заколотилось еще неистовей. Как же она могла до сих пор не заглянуть в родительскую спальню? Но ведь замок погрузился в траур… или нет? Он облекся в черные драпировки, он воздерживался от значительных изменений и переделок – но почему? Может быть, только потому, что его обитателями овладели скорбь и страх? Понимает ли замок, что такое смерть? Может ли он и впрямь за много лиг почуять и осознать, что именно случилось с отцом и мамой?

      Этот же вопрос задал вслух Пострелл, пока все четверо бежали по коридорам:

      – Это ведь просто замок… как он вообще может понимать, что происходит?

      – Думай, что говоришь, – предостерегла его Селия, – а то как бы он не вышвырнул тебя за порог!

      – Но вопрос, между прочим, хороший, – заметил Рольф, когда они добрались до дверей в королевские покои. – На самом деле этого никто не знает. Однако живы наши родители или нет, а замок явно не в своей тарелке и чего-то ждет, к чему-то готовится. Как по-твоему, Селия, я прав?

      Селия лишь кивнула в ответ, поскольку совсем запыхалась, стараясь поспеть за своими длинноногими спутниками. Замок действительно к чему-то готовился: то ли к поминальной службе, то ли к коронации – этого она понять не могла. Просто камни замка источали беззвучный гул и оттого казались живыми. Раньше этого ощущения не было. Или, во всяком случае, оно было гораздо слабее.

      – Момент истины, – промолвил Рольф, взявшись за засов на двери в спальню родителей.

      – Ох, пожалуйста, Рольф, побыстрей! – взмолилась Лайла. – Пока кто-нибудь из слуг не увидел нас и не решил, что мы спятили от горя.

      Рольф распахнул дверь, и вся компания ввалилась внутрь. Принц проворно захлопнул за ними дверь, и они огляделись, пытаясь что-то различить в темноте. Здесь не горели ни свечи, ни огонь в камине, шторы на окнах были плотно задернуты. Селия двинулась через комнату к окнам, чтобы раздвинуть шторы, но тут же ушибла лодыжку о низкий табурет.

      – Ой-ей! – взвизгнула она.

      – Дай-ка я, – сказала Лайла.

      Грациозной походкой, ни разу ни во что не врезавшись, она добралась до окон и раздернула тяжелые шторы.

      Селия, ее брат, сестра и друг огляделись по сторонам. Медвежья шкура на полу перед камином. На каминной полке четыре миниатюры из слоновой кости – изображения королевских детей. Пурпурное покрывало. Мамины пяльцы с наполовину законченной вышивкой. Резная подставка с алой бархатной подушкой наверху, на подушке – королевская корона. Отправляясь на посвящение Брана в волшебники, отец взял с собой золотой венец поменьше.

      – Все так, как было, – прошептала Селия, и слезы хлынули из ее глаз.

      – Что же нам теперь делать?! – воскликнула Лайла, ломая руки.

      – Ты о чем? Это ведь такая прекрасная новость!

      Глаза Рольфа сияли. Одной рукой он обнял Селию за плечи и крепко прижал к себе.

      – Сегодня две сотни гостей прибудут на похороны! – напомнила брату Лайла. – Что нам с ними делать? Отослать восвояси? Потому что замок считает, будто отец и мама живы?

      – Лайла! – Селия, рассердившись,