Поразительное на каждом шагу. Алые сердца. Тун Хуа

Кажется, я не произнесла ничего неуважительного, и в том, что они могли меня услышать, нет ничего страшного, верно?

      – Ты из семьи Малтай? – со смехом спросил десятый принц.

      – Да, – ответила я.

      Он хотел сказать что-то еще, но девятый принц поторопил его:

      – Пойдем, восьмой брат уже заждался нас!

      Десятый принц хлопнул себя по лбу и торопливо проследовал мимо, воскликнув:

      – Точно! Стоило увидеть что-то интересное, как я тут же забыл о деле. Пойдем, пойдем!

      Подождав, пока эти двое отойдут подальше, я подняла глаза и посмотрела им вслед, с грустью думая о десятом принце. Современники не обманывали – он действительно выглядит тюфяком, подумала я и, не сдержавшись, рассмеялась. Едва мои губы сложились в улыбку, как десятый принц тут же обернулся со слегка недовольным лицом, будто, засмеявшись, я совершила какой-то проступок. Встревоженная, я и не ожидала, что он вдруг скорчит мне забавную гримасу. Я снова прыснула со смеху, а он широко улыбнулся мне и бросился догонять девятого принца.

      По пути домой Цяохуэй молчала. То ли потому, что легкий испуг от недавней встречи еще не прошел, то ли была недовольна мной. Я тоже не произнесла ни слова, погруженная в мысли о произошедшем. Если мои жалкие познания в области истории чего-то стоят, десятый принц простой, как правда, и, боюсь, он тут же расскажет об этой встрече восьмому принцу. Я понятия не имела, как к этому отнесется господин бэйлэ. Вряд ли он обладает дурным нравом – недаром же его прозвали «добродетельным принцем», но все же стоит предупредить сестру, ведь, как известно, кто предупрежден – тот вооружен. Приняв твердое решение и обнаружив, что мы почти пришли, я замедлила шаг и обратилась к Цяохуэй:

      – Я всегда желала своей старшей сестре только лучшего. Ты можешь не беспокоиться!

      И быстрым шагом вошла в комнату, не дожидаясь ответа Цяохуэй.

      Сестра лежала на кровати на боку, а сидевшая на коленях на скамеечке для ног служанка массировала ей ноги. Войдя, я знаком велела служанке молчать и села на стул напротив Жолань. Старшая сестра была действительно красива: даже я бы влюбилась в этот заостренный подбородок и белую гладкую кожу, которая будто искрилась при свете лампы. Пожалуй, если переместить Жолань в современный мир, то из ее поклонников можно было бы собрать даже не батальон, а целую дивизию.

      Сестра открыла глаза и, увидев, что я сижу напротив и разглядываю ее, велела служанке прекратить. Сев спиной на подушки, она с улыбкой спросила:

      – Ты становишься все тише и незаметнее, вернулась в молчании. И почему ты так на меня смотришь? Что во мне такого красивого?

      – Если уж ты, сестра, некрасива, – ответила я, тоже улыбаясь, – то, боюсь, в этом мире не так уж и много красивых людей.

      Служанка налила Жолань воды. Я наблюдала за тем, как сестра сделала пару глотков и вернула стакан, снова слегка прикрывая глаза.

      – Только что во дворе я встретила девятого и десятого принцев, – сказала я равнодушно.

      Повисла пауза. Жолань поймала мой взгляд