Дневники: 1915–1919. Вирджиния Вулф

из всех наших друзей по соседству именно на нее упала бомба, чему она даже не удивилась. Теперь Сильвия взялась за литературу и начала переводить Флобера481 – замечательный пример того, как человек, не обладающий никакими талантами, паразитирует на одаренных людях.

      На следующий день мы поехали в Эшем, и это была худшая наша поездка за всю историю – 5 часов, проведенных в основном снаружи Клэпхем-Джанкшен482 в тумане и на лютом морозе. Движение постоянно останавливалось. Помню, как мы выехали на машине и обнаружили, что дороги занесло снегом, но было очень приятно добраться до гостиной, если не считать отсутствие молока.

      Рождество выдалось одним из самых холодных и прекрасных. К нашему облегчению, мы провели его вдвоем: Рэй заболела, Кэ и Несса с детьми приехали только к концу недели. По обыкновению, к нам заходили Мейнард и Клайв, а я, как всегда, не смогла добраться до Чарльстона, что, впрочем, компенсировалось неспособностью Нессы приехать в Эшем. Я провела у них ночь и получила удовольствие, преодолев бестолковую преграду в виде бедного Банни, который в какой-то момент отправился в постель без участия Нессы, которая часто укладывает его спать, как она говорит, без особых на то причин. Дункан вернулся из Лондона со сплетнями для нас – в основном об Аликс, которая на вечеринке во время пьесы сломала перегородку и уронила сигареты, поэтому им пришлось попросить ее уйти483. Но больше всего мне нравится в Эшеме то, что там я читаю книги. Это просто божественное удовольствие – приходить с прогулки, пить чай у камина, а потом читать и читать, например «Отелло484»! Да что угодно – не имеет значения! Сознание так странно проясняется, что страница раскрывается в своем истинном значении и словно светится перед глазами: она видится по-настоящему целостной, а не судорожно читается кусками и урывками, как это часто бывает в Лондоне. Деревья там тонкие и голые; бурые после жатвы холмы и склоны вчера проглядывали сквозь туман, который теперь не осязаем, поскольку исчезают только мертвые детали, тогда как живые становятся все больше и больше, а еще были видны костры. Одиночные спортсмены стреляли уток и куликов на болотах. Окна к утру всегда замерзали и были шершавыми от наледи. Куропатки прилетали и садились в поле – безжизненные комочки, почти полностью, наверное, окоченевшие от холода.

      В Чарльстоне привычка вести дневник ожила. В новогоднюю ночь Банни засиделся допоздна, а Дункан вернулся с бухгалтерской книгой, купленной на улице Лэмбс Кондуит485. Печально, что мы не осмеливаемся доверить друг другу чтение своих книг – словно совесть, они спрятаны в самых секретных ящиках. Клайв, кстати, оживил Рождество небольшим сборником стихов486 – проза его фантастически щегольская, а вот стихи очень красивые и легкие, на мой взгляд (я имею в виду, что Л. не вполне согласен). Он умеет делать свою маленькую сову487 очень эффектно. Как бы то ни было, я предпочту Клайва последним георгианским потугам с синей обложкой в этом году и нелепым Сквайром внутри

481

Гюстав Флобер (1821–1880) – французский прозаик-реалист, один из крупнейших европейских писателей XIX века, наиболее известный своим романом «Госпожа Бовари».

482

Крупная железнодорожная станция и транспортный узел в лондонском боро Уондсуэрт.

483

Вероятно, речь идет о рождественской вечеринке в доме 46 по Гордон-сквер, на которой Марджори Стрэйчи представила свою версию комедии австрийского драматурга Артура Шницлера «Хоровод».

484

Трагедийная пьеса Уильяма Шекспира.

485

Улица в лондонском районе Блумсбери.

486

«Семье и друзьям» – 28-страничная брошюра в мягком переплете, выпущенная издательством «Pelican Press» в октябре 1917 года и содержавшая 13 стихотворений, одно из которых, датированное 1909 годом, называлось «К А.В.С. [Аделине Вирджинии Стивен] с книгой». В декабре 1921 года этот сборник Клайва Белла был переиздан с четырьмя дополнительными стихотворениями издательством «Hogarth Press».

487

Выражение «делать свою маленькую сову», довольно часто используемое ВВ, по-видимому, означает «показать себя», «выступить».