Ведьмин амулет. Екатерина Шитова

не приближалась больше к нему? Так ведь это он сам с ней встречи постоянно ищет. Вопросов к самому себе у него было множество, а ответов – ни одного.

      После работы Женя проверил исправность трактора, убедился, что он готов к завтрашней смене, и отправился домой. У него было такое чувство, что он не день отработал, а неделю без перерыва пахал. И Федор вон про седину сказал. Старость что ли к нему так внезапно и рано подкралась? Тридцати же еще нет!

      Женя шел домой в надежде, что Наталья уже закрыла магазин и готовит дома ужин. Но жены дома не было. Женя вышел во двор за дровами для печи и заметил у калитки женский силуэт. Присмотревшись, он узнал Нину.

      Она стояла перед ним, как и прежде – тоненькая, красивая, сияющая молодостью. Увидев, что Женя смотрит на нее, она улыбнулась, обнажив белые зубы. Женя сразу заметил, что она еще сильнее расцвела и похорошела с момента их последней встречи. Забыв об усталости, он подошел к калитке и распахнул ее. Тут же девушка прильнула к нему, поцеловала в губы, обдав Женю жаром с ног до головы. Потом отпрянула от него, произнесла нежным голосом:

      – Слышала, ты был нездоров. Простыл, наверное, мой хороший, – Нина провела тонкой ладонью по Жениной щеке.

      Женю словно ударило током, тело его стал бить озноб – то ли от сильного желания, то ли от холода, – он не мог разобрать. Только он хотел заключить Нину в объятия, как у калитки появилась Наталья. Женя весь похолодел – не заметила ли жена…

      Но Наталья, как ни в чем не бывало, чмокнула мужа в щеку и прощебетала:

      – Здравствуйте, Нина Павловна, как ваши дела? Как здоровье? Не хотите ли зайти к нам выпить чаю с медом?

      – Нет, что вы, Наталья, я только на секунду с Евгением остановилась, спросить, как он себя чувствует после болезни…

      Женщины еще минут десять говорили о погоде, о загубленном дождями урожае и о прочих неважных для Жени вещах, а он стоял рядом, как истукан, и не мог из себя выдавить ни слова.

      Позже вечером, когда Наташа при свете свечи штопала Жене рабочие штаны, муж подсел к ней, обнял за плечи и спросил:

      – Наташ, а ты меня к Нине Павловне не приревновала сегодня?

      Наташа прыснула и заливисто засмеялась, придерживая рукой растущий живот. Потом вытерла слезы кончиком блузки и сказала:

      – Умеешь же ты развеселить, Женя. За это люблю я тебя больше жизни!

      Женя в недоумении стал раздеваться и лег в постель пораньше. Ночью ему снова являлась Нина, он чувствовал ее жаркие объятия, ее тонкий пальцы словно обжигали его кожу огнем, а ее нежный голос звучал в ушах:

      – Иди же ко мне, иди ко мне, милый мой, желанный…

      Женя проснулся среди ночи с тяжелой головой, встал с кровати и и похолодел от испуга – из темноты на него смотрели два блестящих зеленых глаза. Он вскочил в ужасе, зажег дрожащими руками лампу на столе – посветил в угол и вздохнул облегченно. Из угла на него смотрела кошка…

      – Совсем с ума схожу… – вздохнул он и сжал ладонями