Ведьмин амулет. Екатерина Шитова

не шевелясь, закрыв глаза, слушая стоны мужчины, которого она только что заговоренной полынью приковала к могиле.

      Внезапно в голове ее раздался резкий и скрипучий голос старухи-ведьмы, выводящий из забытья: «Вставай немедля. Вкапывай крест и беги прочь отсюда, девка. Не удержит его долго моя полынь!»

      Дарья очнулась от сна, с трудом поднялась на ноги и начала рыть землю, превозмогая холод и боль. Кое-как закопав руками деревянный крест, она поднялась с колен и на полусогнутых ногах побежала прочь от этого гиблого места.

      ***

      Еле дождавшись утра, Дарья пришла в дом Анисьи. Своим родителям она сказала, что повезет Анисью к городскому лекарю вместо ее матери, так как та сильно захворала. Сама между тем собрала в узелок смену белья и краюшку хлеба.

      Обнимая мать, она украдкой вытирала слезы, так как знала, что не скоро сюда вернется. Возможно, никогда…

      Родители Анисьи без раздумий собрали и сложили необходимые пожитки дочери в дорожный сундук, заплатили извозчику, который согласился довезти девушек до ближайшего городка. Когда мать Анисьи вышла из комнаты, Дарья села на край кровати, приподняла голову Анисьи и влила в полураскрытые губы девушки содержимое пузырька, который дала ей лесная ведьма.

      А через некоторое время Анисья, к удивлению подруги, открыла глаза и, осмотрев комнату, произнесла: «Как же долго я спала, Даша, такое ощущение, что вечность!»

      У Дарьи по щекам покатились слезы. Обняв подругу, она попросила пока ни о чем ее не спрашивать.

      «Мы сейчас с тобой уедем отсюда. И вместе начнем новую жизнь, Анисья. Будем жить в городе. Ничего не бойся, доверься мне, все будет хорошо!»

      ***

      Погрузив вещи в повозку, девушки сели рядом. Дарья обнимала Анисью, та была еще очень слаба и сразу же, положив голову Дарье на колени, уснула.

      Дорога из деревни проходила мимо кладбища, где вчера была Дарья. Когда они, минуя его, проезжали мимо высокой сосны, конь внезапно заржал и встал на дыбы. Мужчина-извозчик выругался на него, но усмирить не смог – тот помчался с такой силой, что повозка, казалось, вот-вот опрокинется.

      Дарья изо всех сил прижала к себе Анисью, но, взглянув на сосну, увидела, как на камне-надгробии стоит Яков и смотрит им вслед. Лицо его было распухшим, черным, жутким, а руки тянулись вперед, как черные змеи, и, казалось, вот- вот дотянутся до них.

      «Быстрее, гони быстрее!» – изо всех сил кричала Дарья извозчику, то и дело оглядываясь назад. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди от ужаса. Но, когда они миновали поле за кладбищем, конь внезапно успокоился, замедлил шаг.

      «Испугался чего-то, черт окаянный! Мертвеца что ли увидел? Чуть девок мне не угробил!» – ругался на него извозчик.

      Дарья оглянулась и перевела дух – позади никого не было. По мере того, как их повозка уезжала от деревни все дальше и дальше, Дарья приходила в себя, а потом и вовсе повеселела. Анисья спокойно спала, лицо ее было уже не такое бледное,