Приду за тобой…. Светлана Алексеевна Аксенова

мертва, но, тем не менее, смотрит на нее и манит рукой, Люба почувствовала, как ее окутывает тьма и, жалобно вскрикнув, кулем осела на недавно подстриженный газон.

      Глава 2.

      Во тьме

      Во тьме было спокойно. Там никто не обижал и не говорил плохих слов. Но там никто и не любил…

      Там было просто спокойно…

      В сознание пытались прорваться испуганные выкрики мужа, дочек, и еще там кого-то…

      Да и неважно кого…

      Люба не желала никого слышать. Ни-ко-го…

      Хотелось остаться здесь навсегда…

      Пусть нет любви, но и печали и обид тоже нет…

      Вот и хорошо, вот и славно…

      – Я тебе останусь, – раздался знакомый голос.

      Знакомый, но подзабытый уже…

      – Как так, любви нет? Любовь, она, голубушка моя, везде есть.

      Голубушка…

      Ее так только покойный свекор называл. Любушка-голубушка…

      Люба изо всех сил таращила глаза, но кроме темноты ничего не видела. И вдруг из этого кромешного мрака отчетливо проступило лицо свекра.

      – Давай, приходи в себя! – крикнул он ей и, схватив за плечи, толкнул.

      Очнувшись на больничной койке, она ни капли не удивилась.

      «Хорошо, что не в морге…» – и обреченно вздохнув, чуть скосила глаза и увидела Петю.

      Угнездившись на трех стульях, муж спал, но стоило ей шевельнуться, как тут же приоткрыл один глаз. Прямо как кот Барсик.

      – Любонька! – просиял Петя. – Ну как ты, солнышко? Напугала. Разве так можно? Сказала бы, что плохо себя чувствуешь, да дома осталась. Я же не тиран какой-нибудь тебе…

      – А девочки где? С Зинаидой Павловной?

      Вот даже за глаза не могла свекровь матерью назвать!

      Остатки сна разом слетели с мужа. Он уставился на нее и несколько секунд просто молча шлепал губами. От такой странной реакции Любе снова поплохело.

      – Петюнь, да что с тобой?

      – Маму вчера похоронили, – наконец вымолвил тот. – Ты же прямо возле гроба в обморок упала.

      – Нет, – помотала головой Люба. – Нет, нет, Петя! Скажи, что это не так! Скажи, что это сон! – кричала она, стараясь забыть открытые и полные ненависти глаза свекрови и манящую руку.

      – Она смотрела на меня и звала с собой! Она придет за мной! Я не хочу-у-у-у!

      Последнее, что она видела, как люди в белых халатах выпроваживали из палаты растерянного мужа.

      Теперь она очутилась на своей любимой полянке, под огромной черемухой. По весне полянка всегда была усыпана цветущими одуванчиками, и этот желто-зеленый покров так радовал глаза и грел душу. А черемуха дожидалась своих холодов и, укрывшись белой кипенью, превращалась в огромное облако. Как же любила Люба эту полянку…

      Да почему любила, до сих пор любит…

      Или же? Как она вообще тут оказалась?

      Завертевшись на месте, она увидела свекра.

      – Михаил Иванович?

      – Вот уже и Михаил Иванович, – печально вздохнул тот. – А куда же батя делся?

      – Батя! – взвизгнула Люба и, повиснув на крепкой шее свекра, задрыгала