По зову твоей крови. Натализа Кофф

имелась поверхность, где можно было вытянуть ноги и лечь.

      Чем Радмир и занялся, собираясь провалиться в исцеляющий сон и позволить звериной крови залечить переломы и рваные раны.

      Однако дверь его тюрьмы открылась и в тесной комнатушке появилась женщина.

      Приоткрыв один глаз, Радмир понял, что хозяева расщедрились на бонус. Шлюха была изрядно потасканной, всеми силами пыталась показать, что не боится ничего. А на самом деле тряслась от страха перед ним.

      – Я по всякому могу, – негромко произнесла хищница.

      – Пошла вон, – произнес Радмир и закрыл глаза.

      Однако женщина не послушалась, шагнула ближе к нему, почти касаясь голыми коленками его, Радмира, стоп.

      – Прошу вас, господин, не отказывайтесь! – с мольбой в голосе произнесла девка.

      Радмир сделал вид, что не слышит. Проститутка – последнее, в чем он сейчас нуждался.

      Спустя несколько минут, дверь, скрипя, распахнулась. Охрана увела «подарок», а Радмир решил, что, наконец-таки сможет поспать.

      Но нет. Замок вновь лязгнул ржавым скрипом и в небольшой комнатке появился теперь уже хищник-мужчина.

      Из любопытства Радмир все же открыл глаза. Нет, он бы заржал, если бы ребра не были сломаны. Надо же, никогда прежде ему не предлагали мужика для утех!

      Но судя по смазливой и накрашенной морде, парень пользовался успехом в этих местах. По крайней мере, не был таким забитым, как его предшественница. Смотрел с интересом, вел себя свободнее, даже, пожалуй, заигрывал с ним, Вольновым.

      Радмир устало сел на койке.

      – Вали на хрен, пока жив, – спокойно проговорил хищник.

      – Любишь пожестче? – предположил паренек и игриво потянул край свитера, наверное, собравшись раздеться.

      Вольнов не стал ждать, пока пацан поймет его намерения. Да и говорить не стал. Просто хотелось спать, а не посылать гея-проститута на хрен повторно.

      А потому Радмир плавно поднялся на ноги, ухватил мальца за шкирку и вышвырнул того за пределы камеры. Хорошо, что охранники не успели дверь плотно прикрыть. Наверное, ждали, чтобы убедиться, принял ли Вольнов столь щедрый хозяйский подарок.

      Пацан улетел, сбивая накрашенной мордой грязный пол. А Радмир теперь уже сам захлопнул дверь своей клетки. Словно ставил точку.

      И, кажется, его поняли. Больше в эту ночь к нему никто не приходил. Ни тюремщики, ни «подарки», ни, тем более, хозяева.

* * *

      Зато пришла Лисичка. Здесь, во сне, все казалось другим. И поступки, и мысли, и чувства.

      Вернее, чувства остались прежними. Но по неведомым причинам ярость и боль от предательства стерлись, потускнели, а вот нежность к девочке, тоска по ней и отчаяние, с которым Радмиру хотелось по-настоящему прикоснуться к бархату кожи и шелку волос, – все это проявилось в полной мере.

      Вольнову снилось, будто бы Женя идет ему навстречу, а под ногами хрустит только что выпавший снег. Было невероятно холодно, но Лисичка почему-то была босой. В душе хищника поднялось волнение.

      Почему она босиком? Мороз лютый. А Вольнов