Черное зеркало, белый алтарь. Галина Гончарова

кабинете ректора меня усадили в кресло, а Далию и Аделаса решительно услали прочь.

      – Погуляйте пока, я сам поговорю с Наташенькой. А вам сообщу свое решение.

      – Я мог бы…

      Ректор сдвинул брови, и Аделас испарился быстрее, чем капля воды с раскаленной сковородки. Я поудобнее устроилась в кресле:

      – Тэр ректор, он правда не виноват.

      – Знаю. Но если мальчишек не строить, они сами что-нибудь устроят.

      – У нас так же.

      – Тогда вы меня должны понять. Будьте осторожнее, Наташенька, наш мир полон магии, а вы пока о ней ничего не знаете.

      – Ну да…

      – И наткнуться могли невесть на кого…

      – У вас не закрытая территория? А почему?

      – Закрытая, – отмахнулся ректор. – Но идиотские шуточки еще никто не отменял.

      Я кивнула. Это тоже понятно… у нас юмористы однажды в общагу штук сорок хомяков протащили. И выпустили. А они ж размножаются и жрут все подряд… Комендант чуть не рехнулась.

      Главное, поди поймай! Хомяк – он мелкий, в кармане поместится. Злоумышленников так и не нашли.

      Здесь надо делать поправку на магию, но уж точно не на дурость. Дурости у ребят в любых мирах хватает!

      – Я поняла. Я не буду…

      – Вот. Хорошо, что сейчас вы еще ни с кем не столкнулись.

      Взгляд ректора был острым и пристальным. И мне… мне не захотелось закладывать несчастного калеку. Может, он тут на птичьих правах, как у нас юродивые. Может, пришел с кем.

      Может, ему вообще нельзя людям на глаза показываться?

      Не знаю и у ректора уточнять не возьмусь. Поэтому я замотала головой:

      – Ни с кем.

      Я и правда ведь не сталкивалась. Даже пальцем до бедняги не дотронулась, не то чтобы налететь. Посидели рядком, поговорили ладком, очень содержательная беседа получилась, особенно с его стороны.

      А методичка… И что? За книгу я с кем угодно воевать буду! Мое!!!

      – Но впредь прошу вас быть осторожнее. И не торопитесь успокаивать моего племянничка, немного угрызений совести ему только на пользу пойдет.

      – И Далия перенервничала.

      – Переживет. Наташенька, – ректор обошел свой стол, подошел ко мне и наклонился чуть ли не вплотную. Впрочем, при моих габаритах ему и трудиться сильно не пришлось. – Обещайте мне, если что-то случится, вы ко мне придете со своей проблемой. Хорошо?

      – Обещаю, – проблеяла я.

      Поцелуй моей ручки был тоже очень выразительным.

      – Прошу вас, называйте меня просто тэр Садовар.

      – Ну… это неприлично.

      Каюсь, на приличия было чихать. А вот аналогия с самоваром уже серьезнее. Некрасиво как-то хихикать над человеком.

      – Наташенька, мы не будем афишировать наши отношения. Но мне будет приятно, если наедине вы будете звать меня по имени.

      У нас уже отношения? Что и куда мы относили?

      – Хорошо, тэр Садовар, – проблеяла я тоном потомственной племенной овцы.

      И подумала, что я неправильно как-то попала.

      Вот Татка бы сейчас пищала в экстазе.

      Двое! Таких мужиков! Да