Мое дело. Наше дело. Общее дело. Валерий Геннадьевич Соболев

Здравствуйте.

      – Добрый день, – любезно ответила Мария. – Вот книжка отец! – добавила она и встретилась с Эндрю глазами.

      Затем Мария кому-то позвонила и бурно начала разговор о намечающейся вечеринке.

      Вид у Эндрю переменился, словно у внезапно влюбившегося в незнакомку кавалера, которому хочется смотреть на ее манящее лицо часами… И казалось только ростом Эндрю не вышел. Ведь Мария рослая, породистая девушка, карие глазки которой, словно приятно отравляют любовью; и когда ее светлые брови слегка приподнимаются хочется сойти с ума и погрузиться полностью в это внезапно нахлынувшее безумие, которое будоражит все внутри и не позволяет вернуться обратно в спокойную, размеренную жизнь…

      – Я понял. А теперь идите, – сказал Дойл и со значением посмотрел на Эндрю, который не отводил наполненного любопытством взгляда от Марии.

      – Вот мой номер, господин Дойл! – добавил Эндрю, протянул визитку, еще раз нагло взглянул на Марию, точно для того, чтобы хорошо запомнить ее. И довольно нахмурив брови, он направился к выходу.

      Через 30 минут пришел Питер, чтобы подмести осыпавшуюся листву во внешнем дворике ювелирного. После того, как Мария вернулась от тети Сильвии, Дойл не сводил с нее глаз, у него разыгрывалась паранойя, и мысль что вот-вот кто-то решит напасть на его дочку и ограбить, не покидала его. Он вышел на крыльцо и с грустью посмотрел на голые ветви деревьев и увидел Питера, который собирал листья под деревом.

      – Ты сильный человек Питер. Ты молодец, – говорил Дойл. – Но сегодня не обязательно работать, ты должен отдохнуть, ты до сих пор хромаешь, а с кольцом так уж и быть мы что-нибудь придумаем. Иди домой.

      Питер собирал листья в кучу:

      – Я не хочу домой, господин Дойл.

      Дойл слегка насторожился, ведь с каждым днём Питер выглядел все хуже, а сегодня в особенности; он заметно похудел.

      – Их обязательно найдут Питер. Не переживай.

      – Тех, кто на меня напал, – с волнением говорил Питер, – поймали. Час назад я был в полиции, меня попросили приехать, чтобы я опознал преступников.

      – Ну и отлично! А чего ты тогда такой грустный?

      Испытываемый Питером стресс напрочь решил уверенности его и без того нервный голос. Он продолжал аккуратно сметать листья в кучу и отвечал уклончиво:

      – Мне нужны мешки господин Дойл. Нужно собрать листья. У меня теперь много работы.

      – Черт с этими листьями. Что случилось? Отвечай!

      Питер выронил метлу из рук и наконец, сказал:

      – Ника мне сказала, что со мной ей скучно – у меня нет денег на дорогие рестораны и наркотики. Мы с Никой расстались. Она связалась с плохой кампанией, понимаете? Ника начала принимать какую-то дрянь и в последний раз ее видели в каком-то притоне. Она ни с кем не разговаривает, и ее родители страшно страдают. Не знаю, как так все быстро перевернулось. Она словно с ума сошла. Я ничего не могу сделать господин Дойл.

      – Какой ужас. Пойдем, зайдем внутрь.