Боевая подруга. Анастасия Александровна Калько

пополнит магазин ее папаши отбивной, приготовленной вручную из хозяина.

      – Лучше ему тогда самому на подтяжках повеситься, – пробормотал Йохан себе под нос, сломав вторую вилку.

      – Кому? – обернулся Джон.

      – Неважно… Сделаешь одно дело после ужина?

      Агент молча кивнул.

      Девочка поковыряла ложкой пудинг и отставила тарелку:

      – Спасибо. Я наелась.

      – Тогда тебе надо отдохнуть, – поднялся Йохан.

      Он проводил гречанку в свою комнату и с порога бросил:

      – Располагайся. Спокойной ночи, – и уже развернулся, чтобы выйти, но тут девочка окликнула его:

      – Э-э… Извините!

      – А? – обернулся исландец.

      – Ну… Можно мне помыться? – смущенно спросила девочка, неловко переступая с ноги на ногу и не решаясь сесть на белоснежную идеально заправленную постель. – А то я грязная, как свинья…

      – Ванная напротив. Бери что понадобится, – чем больше Йохан жалел эту усталую голодную девочку, тем суше и резче говорил. Нельзя размякать, нельзя приоткрывать броню, или лучше сразу переквалифицироваться в воспитатели детского сада…

      – Спасибо, – улыбнулась девочка, достала из своего рюкзачка новые джинсы и футболку и скрылась в ванной, а Йохан, оставшись один, закурил, закрыл глаза и несколько раз ритмично вздохнул. Испытанный метод, дыхательная гимнастика хорошо помогала ему собраться. Когда горло отпустило, и он увидел в зеркале, что уже не похож на раскисшего недотепу, исландец загасил сигарету, прихватил с кушетки запасную подушку и вышел.

      – Джон, – сказал он в гостиной, бросив подушку на диван, – ты можешь пробить запрос по своим каналам в полиции?

      – Запросто, – коротко ответил Джон, привыкший не переспрашивать и не обсуждать приказы.

      – Тогда поищи мне информацию о пропавшей в Мельбурне 3 – 5 дней назад девочке из греческого квартала, – Йохан сел на диван. – 13 – 16 лет; возможно, ее ищет полиция, – он взял с тарелки сэндвич, вспомнив, что так и не поужинал.

      – А может, накинем 2 – 3 дня к времени исчезновения? – спросил немец Генрих. – Что, если она неделю в вагоне отсиживалась?

      – За неделю ее уже кто-то обнаружил бы, – Йохан поморщился от перца, которым Хорхе от души припорошил ветчину в сэндвиче. Неделю она и сама там не выдержала бы. Она же не боец и не стажер, а девочка, домашний ребенок. И наконец, судя по ее виду, в вагоне она провела не одну ночь, но и не семь.

      Джон уже сидел за компьютером, вводя параметры и отправляя запрос. Программа сначала выдала длинный список школьников, пропавших в городе за неделю.

      – Ишь, бегают из дому, – комментировал Мануэль, заглянув через плечо Джону. – Заелись: сыты, одеты, комнату отдельную, небось, имеют, и из дому удирают. Пожили бы с мое впроголодь в одной комнате с десятком братишек и сестренок, поняли бы, у кого проблемы.

      – Ладно тебе, мученик Острова Свободы, – отмахнулся Эритрее. – Кое-кто из наших твою Кубу раем считал бы.

      – Ну,