Богат и немного женат. Маргарита Южина

Валька – жена моя... ну она вся больная такая, ребеночка родить не может, а тут ей сказали, что у нее рак... что-то с грудью, ну и... нужна срочная операция. Она, понимаешь, в такой жуткой депрессии! Вообще! Дома сидит уже третью неделю – не выходит, на улицу даже не смотрит. И даже... Ой, Дуська, она даже самую чуточку похудела, прикинь!

      – Да у меня все деньги на счетах у маме... – попытался вставить слово Дуся, но Пашка его нещадно перебил.

      – Да мне и нужно-то каких-то триста тысяч!

      – Я ж тебе говорю, у меня...

      – На год! В рассрочку! Тебе для друга жалко? Ну чего молчишь-то?

      – А как я скажу, если ты мне рта раскрыть не даешь?

      – Ну хорошо, – смилостивился Пашка. – Открывай свой рот. Только сразу скажи – дескать, даю тебе деньги, мой хороший, добрый друг Павел. Отправляй жену на лечение. И не торопись отдавать долг, мне не к спеху, отдашь через два года.

      Дуся упрямо жевал уже холодную кашу.

      – Да чего молчишь-то? То я ему слова не даю вставить, то сам молчит как рыба! – рассердился Пашка. – Я уже за тебя все сказал, тебе только повторить осталось!

      – А теперь меня послушай, – вытер рот рукавом Дуся. – Значит, так – я завтра позвоню в банк, узнаю, сколько у меня на счету осталось, а потом тебе уже отвечу, смогу ли я одолжить тебе денег или у меня их нет.

      – Да как нет-то? У тебя ж...

      – Еще раз говорю – это не у меня, а у маменьки! А уж она ни за что не даст. Она даже мне не дает.

      Пашка мотнул головой и поспешил к выходу.

      – Короче... заметано! Я Вальке сегодня скажу, что ты деньги на лечение даешь, идет?

      – Да говори ты что хочешь! Ему одно, а он другое! – вконец обозлился Дуся, с грохотом отставил в сторону тарелку и быстрее Пашки вышел из столовой.

      Время пролетело незаметно. Не успел Дуся вымыть после столовой руки, как уже надо было бежать на остановку – до дома Викентия Филипповича путь был не близкий.

      – И когда я куплю себе машину? – трясясь в автобусе, сам себя спрашивал Дуся. – Серьезный, состоятельный мужчина, а катаюсь, как подросток, на автобусе, честное слово...

      Дом Глоховых оказался очень заметным. Его Дуся увидел еще с остановки. Вернее, он просто приметил красивый, высокий дом, а потом так удачно оказалось, что этот дом и есть дом Глоховых.

      Дусю уже ждали. Чопорная пожилая дама в беленьком фартучке, чинно поджав губки, повела его в недра красивого здания.

      Глохов Викентий Филиппович сидел в чайной комнате, за столом, в длинном домашнем халате, чем несказанно удивил Евдокима – вроде как он не хотел отказываться от работы, а чего ж тогда в халате? Хозяин пил чай из удивительно красивых чашек и, вероятно, ждал гостя, потому что чашек было две. К тому же на столе стояло просто невыносимо много вкусностей, отчего у Дуси, как у старой собаки, немедленно потекли слюни.

      – Здрассьть... – робко дернул головой Дуся, косясь на конфетные вазы. – Мне бы поговорить...

      – Садитесь, – пригласил Викентий Филиппович. – Ирина Степановна, налейте гостю чаю!.. Давайте сразу к делу. Что вы хотели бы знать?

      – Все! – немедленно выпалил