Восточная сказка. Виктория Волкова

Если матери что-то требуется срочно, то Аиша нагружает Тимура и велит ему проводить меня с покупками. Мы бодро идем по улице и разговариваем. А скрывшись от людских глаз на тенистой аллейке, можем взяться за руки. Постоять минутку и посмотреть друг на друга. О чем-то большем речь не идет. Моя семья очень строгих правил. И если узнают о наших отношениях, никогда больше не выпустят меня из дома. Тимур единственный, кто скрашивает мою жизнь. Нет, я не жалуюсь. Чувства долга и ответственности перед семьей превыше всего. Так живут все вокруг. Сестры отца и матери, обе бабки. Временами, оставшись одна, я представляю, как сложилась бы моя жизнь, останься я с мамой.

      Отец отобрал меня сразу после рождения и привез к Нур, своей жене, у которой на тот момент не было своих детей. Она приняла меня как родную. Да и что ей оставалось делать? Живи мы в Стамбуле или в Анталии, она бы, может быть, и воспротивилась. Но у нас принято во всем и всегда слушаться мужчину. И учитывая разницу в возрасте, обращаться на «вы». Нур с отцом очень ласкова, со своими сыновьями тоже, а вот мне иногда достаются от нее браные слова.

      – Это для твоего же блага, – говорит мать. – Кто еще подскажет, если не я?

      «Ну конечно, – вздыхаю горестно после каждой выволочки. – Кроме тебя, матушка, некому».

      И каждый вечер мечтаю поехать в Россию, в Питер, и там найти свою настоящую маму.

      «Лариса Петровна Кузнецова», – твержу я как молитву. Представляя, как, оказавшись в Санкт-Петербурге, сразу отыщу ее. Может, лучше выйти за Айрата? Отправиться в свадебное путешествие. И встретиться с мамой. Надеюсь, мой будущий муж не станет возражать.

      Мы идем с Тимуром по улице, и я вполуха слушаю его планы, позволяющие мне избежать свадьбы.

      – Перестань, – отмахиваюсь я от него. – Не мели ерунду. Я запрещаю. Осенью тебя заберут в армию, а когда ты вернешься, мать найдет тебе невесту.

      – Да, от армии мне откосить не удастся, – печально замечает Тимур, вжимая голову в плечи. – У нас нет двух тысяч лари для ежегодной отсрочки. И особыми талантами Аллах не наделил. Разве что, – делает он паузу и добавляет со вздохом. – Я люблю тебя!

      – Перестань, – отмахиваюсь я. – Ты в первый месяц забудешь обо мне.

      – Нет! – вскидывается Тимур, и глаза его загораются яростным блеском. Давай попробуем удрать, Амина! – предлагает он и, убедившись, что улица пуста, пытается приобнять.

      – Прекрати, – негодую решительно. – Я почти уже невеста. Узнают отец или Айрат – порки не избежать.

      – Он тебе не пара, – веско заключает Тимур и, отстранившись, обиженно сопит до моего дома. Худенький, невысокого роста. Но бесконечно родной.

      – Что так долго? – с порога напускается на меня мать. – Скоро портнихи должны прийти, а тебя где-то носит.

      Поворачивается к Тимуру, держащему в руках два пакета с мукой, и кивает на подсобку.

      – Поставь там!

      Смотрит на меня внимательно, потом переводит взгляд на расстроенного сына Аиши.

      – Амина, посмотри на меня!

      – Что, матушка?

      – Нет, ничего, – машет