Живой Алтай. Горы, люди, приключения. Владимир Рыжков

– немного не доставая лошадиного брюха, течение быстрое, но не сбивающее животных с ног. Вода прозрачная, отлично видно разноцветное дно. Медленно вереницей движемся по реке, шумно плеская воду, кони на каждом шаге нащупывают опору среди гуляющей на дне гальки. Метров через 200 выбираемся на заросший березами островок, за которым следует неширокая, но глубокая протока. Проехав протоку, выбираемся наверх прямо в деревню и скоро спешиваемся у дома Володиной родни. Так Володя открыл новый брод через Чарыш прямо у Усть-Кумира. В Усть-Кумире группу ждет приятный сюрприз. Из Каракола по звонку Володи примчался Амаду (меж собой говорим – Амадушка) – молодой сын нашего хозяина, на белом японском джипе. Идея Володи проста – загрузить в джип тяжеленные арчемаки и рюкзаки, а вечером Амаду в условленное время привезет их в оговоренное место ночлега. Мы же отправимся в путь на легких конях, что и делаем.

      В шесть часов вечера выдвигаемся из Усть-Кумира в направлении райцентра Усть-Кан, на восток левым берегом Чарыша. Движемся по обочине трассы Кумир – Усть-Кан. Ехать верхом по автомобильной трассе неприятно и небезопасно. Асфальт слишком тверд для лошадиных копыт, животным дискомфортно. Немногим лучше гравийная жесткая обочина. Кроме того, кони пугаются каждой проезжающей машины, тем более когда пролетает мимо рычащий грузовик или автобус. Проезжающие автомобилисты и пассажиры откровенно и с любопытством глазеют на конную процессию. Отряду то и дело приходится вжиматься в обочину поглубже, стоять, пережидать. Досадно, но мой нервный Коргонец переносит автотрассу хуже остальных. Еще в Караколе, суя мне в руку повод, Володя предупредил:

      – Ты с ним поосторожнее – шибко пугливый. Может зашибить. Я хорошо понимал из собственного печального опыта, о чем шла речь. И точно. На спуске с Девичьих плесов группу нагнала легковая машина. Возможности отъехать в сторону от дороги не было. Пришлось сунуться в пыльные кусты метрах в 3-х от колеи, не далее. Коргонец начал трястись и плясать подо мной, когда машина была еще метрах в тридцати позади. Конь принялся рваться в стороны, дернулся убежать, попробовал прыгнуть, попытался закрутиться на месте, весь задрожал, быстро застриг ушами. Я немедленно коротко и крепко взял повод в правую руку, натянул ремень, твердо удерживая его голову на месте. Мерин продолжал рваться. Машина поравнялась с нами.

      Коргонец впал в короткое безумие, забился. Пришлось жестоко рвать удила на себя, впиваясь железом в его зубы, десны и мягкие края рта. Мерин заходился в глупой истерике, на полминуты полностью потеряв контроль над собой. Он готов был в этот момент броситься со мной вместе хоть с моста в реку, хоть с обрыва в пропасть. С огромным трудом удалось сохранить управление и удержать на месте. Надо ли объяснять, каково было ехать на Коргонце по бойкой трассе, по которой каждую пару минут проносились автомобили.

      Следующие 11 км наблюдали все приметы долины Чарыша как прочно обжитой людьми местности. Практически повсюду