Наваждение. Владимир Романовский

Палыч в трусах и майке, с сияющим лбом, открыл Фотине дверь.

      – Здравствуйте, – сказала Фотина. – Вот мне письмо пришло, Валерий Палыч, и я не знаю, что делать.

      – Детей воспитывать нужно, – сказал Валерий Палыч, почесывая шею и обнажая поросшую кустистыми волосами подмышку. – Дети – наше будущее, да, Фотина Олеговна.

      – Я воспитываю, – откликнулась сбитая с толку Фотина.

      – Плохо воспитываете.

      – А что, Колька мой натворил чего-нибудь? – пугаясь и сердясь на Кольку, спросила Фотина.

      – Ну, это вам решать, натворил он что-то или нет, да? Или только собирается натворить. Я всего лишь говорю вам, что детей нужно хорошо воспитывать, да? Иногда и строгость не мешает. И пример нужно хороший подавать.

      – Валерий, кто там? – спросила из глубин квартиры повышенным тоном жена Валерия Палыча.

      Валерий Палыч помедлил, потом повернул голову на девяносто градусов, и, стоя профилем к Фотине, громко сказал:

      – Соседка пришла. Ты чайник поставила?

      – А? – крикнула жена из квартиры.

      – Я говорю, чайник поставила?

      Ответа не последовало.

      – Вы обождите, да? – сказал веско Валерий Палыч. – Я сейчас.

      Он повернулся и пошел вглубь квартиры. Дверь захлопнулась – Фотина постеснялась ее придержать. Слышно было, как Валерий Палыч кричит на жену, припоминая старые обиды, а жена кричит в ответ, излагая свое невысокое о нем мнение. Некоторое время спустя Валерий Палыч прошаркал тапочками обратно к входной двери и открыл ее – проверить, ушла ли Фотина, или ждет. Увидев, что ждет, Валерий Палыч сказал:

      – Ну так что же … э…

      Фотина подняла одной рукой письмо, а другой на него, письмо, указала.

      – Вот, Валерий Палыч, мне письмо пришло.

      – И что же?

      – Я не понимаю, что они хотят.

      – А, не понимаете? Ну, что ж, может … давайте, я посмотрю … да?

      Он взял у нее письмо и некоторое время его изучал, двигая жидкими седоватыми бровями.

      – Нет, – сказал он наконец, – без очков не вижу ни … – он употребил эвфемизм, которым люди, живущие в Автово и считающие себя высококультурными, пользуются в присутствии малознакомых дам, дабы не оскорблять женский слух наименованиями детородного органа. – Да. Я сейчас, вы обождите.

      И он снова углубился в квартиру, и снова Фотина побоялась придержать дверь, и дверь захлопнулась, на этот раз с шумом. На шум выглянула соседка слева, маленькая смуглая женщина, посмотрела осуждающе на Фотину, и сказала:

      – Не надо стучать вечером.

      Фотина пожала плечами. Соседка еще немного постояла, придерживая дверь, а потом скрылась в квартире, и дверь за собой закрыла тихо, подавая пример. Именно эта соседка, по подозрению Крессиды Андреевны, являлась автором распечатанного на принтере и прикрепленного возле мусоропровода объявления:

      «Не ложите мусор на пол и на раковину в мусорной комнате. Тошто не помещяется