Янтарный песок. Мария Шипилова

на этого безрадостного дня, как, впрочем, и вчерашнего, и многих других дней. Девушка потеряла счет времени, такой долгой казалась эта осень. Однообразные будни ускользали, оставляя в памяти пустоту и тоску по утраченному отрезку жизни. Уже несколько месяцев Ада находилась в этой курортной деревушке на побережье Балтики. Летом здесь было вполне терпимо, можно было загорать на пляже, купаться, перебрасываться любезностями с туристами и местными жителями, перебравшимися сюда на время отпусков и каникул. Сейчас же, в октябре, погода почти все время стояла промозглая, и приморский поселок опустел: летние кафе и сувенирные магазинчики закрылись, а местные уехали в теплые городские квартиры.

      На Аду навалилась тоска. Она возненавидела эту береговую полосу, возненавидела шум моря и свист ветра, а главное, возненавидела чету Янсонс, с которой жила. Девушка села на поваленное дерево и плотнее запахнула тонкое пальто. Платок, которым она повязала голову, спал, и ветер швырял волосы ей в лицо. Ада не сделала попытки укрыться от холода, может она серьезно простудится, и ее отправят в городскую больницу. Там ей будет точно веселее, чем в коттедже с двумя пожилыми супругами.

      Андрис и Мария Янсонс – так звали семейную пару, с которой жила Ада, вернее, работала. Она исполняла обязанности личного секретаря профессора Янсонса. Он был историком, преподавал в университете, писал книги, и девушка нанялась ему в помощницы, чтобы перепечатывать тексты на компьютере. Профессор по старинке писал от руки. Почерк его был мелкий, убористый и совершенно неразборчивый, но Ада постепенно научилась пробираться через дебри букв, больше похожих на причудливые закорючки. Андрис Янсонс был тихим, непритязательным мужчиной лет шестидесяти, хотя выглядел старше из-за окладистой бороды – предмета его неустанных забот и гордости, ведь с ней он был похож на великих ученых и мыслителей прошлого. Какие-либо развлечения профессору были чужды. Целыми днями он исписывал кипы листов, которые потом терпеливо печатала Ада, затем многократно исправлял и переделывал текст, так что девушка не оставалась без работы. По вечерам господин Янсонс любил слушать, как Ада играет на расстроенном пианино, и рано ложился спать, чтобы встать на заре и снова засесть за сочинения. Жена – непривлекательная, будто вылинявшая от времени женщина, была старше профессора на несколько лет. Смысл ее жизни заключался в том, чтобы создавать мужу комфортные условия для работы, а именно – не шуметь и вовремя подавать обед.

      Ада увидела объявление о том, что профессору Янсонсу требуется секретарь, в газете. Девушка только окончила колледж и искала работу, чтобы содержать себя и бабушку, заменившую ей родителей. Именно поэтому она пошла к Янсонсам. Помимо зарплаты они обещали полный пансион – проживание и питание. Ада обрадовалась, что ее приняли без опыта, к тому же Янсонсы жили в центре Риги. Но через пару недель, как девушка обосновалась у них, супруги сообщили, что до зимы будут жить на побережье. Там спокойнее и гораздо дешевле, чем в городе. Ада поехала с ними и, таким образом, оказалась здесь – одна на пустынном пляже. Изредка девушка звонила подругам, но за прошедшие после выпускного месяцы каждая нашла себе занятие и погрузилась в городской круговорот, от которого Ада была оторвана. Когда училась в колледже, она совсем по-другому представляла свое будущее. Конечно, Ада знала, что ей придется искать работу, но надеялась на счастливый случай. Удачное замужество, например. Все девочки в колледже грезили выйти замуж за обеспеченных молодых людей и ни в чем не нуждаться. Ада представляла дом с просторной гостиной, обставленной дорогой мебелью, красивого мужа, который любил ее и баловал, полный шкаф нарядов. Ада обожала наряды, с упоением рассматривала журналы, читала статьи о зарубежных модельерах, фотомоделях, завидных женихах и поместьях в Европе. Что же она имеет сейчас? Девушка обвела взглядом безрадостный пейзаж. В этой глуши шанс встретить богатого жениха равнялся нулю. Она вздохнула. Сложно в двадцать лет, когда желания бьют через край, быть бедной и стесненной в действиях. Сначала ее свободу ограничивал пансион для девочек, потом колледж, а теперь супруги Янсонс. Ада вздохнула и поднялась с дерева. Она продрогла. К тому же пора было возвращаться в коттедж. Завтракали, обедали и ужинали супруги всегда строго по расписанию, опоздание считалось настоящим преступлением, поэтому Ада ускорила шаг, оставляя на песке глубокие следы.

      На обед Мария приготовила рыбу с картофелем. Ели молча. Слышно было, как тикают часы на комоде, да стучит в окно ветер. Из-за экономии в столовой горел лишь один торшер. Его свет был такой скудный, что Ада плохо видела, что лежит у нее на тарелке и несколько раз чуть не подавилась косточкой.

      – Сегодня приходил почтальон, – нарушил тишину Андрис, – принес газеты.

      После этих слов мужчина строго посмотрел на Аду, будто она в чем-то провинилась.

      – В Москве опять хотят провести какие-то реформы!

      – Какие? – спросила Ада. Ее отец был русским, поэтому девушка интересовалась тем, что происходило на родине.

      – Можешь почитать газету перед сном, только боюсь, после такого чтива ты не уснешь.

      Ада сосредоточила внимание на остывшей рыбе. Супруги