Бандерлог. Серия «Ликтор Рубежа». Юнта Вереск

изрядно вымотал, сигарета была очень кстати. Гораздо важнее, что мне нужно было подвести черту. Поставить точку. Оборвать демонстрацию фокусов. Вернуть гостью к реальной жизни.

      Она и вернулась. Только не так, как я надеялась.

      – Маги… Которые в магическом мире… Они же могут помочь найти Настю?

      Так. С чего начали, к тому и пришли. Думай, Юнта!

      – Может быть. Но это вряд ли. У них гора своих дел, насколько я понимаю. Чем ты их заинтересуешь? Это во-первых. Во-вторых, ты не думаешь, что твоя подруга Даша права? Может быть Настя действительно выбрала свою судьбу и не захочет возвращаться?

      – А ты можешь? Как волшебница?

      – Нет. Прости. Я же тебе говорила, я начинающая волшебница, поиску сбежавших девочек пока не обучена.

      Это прозвучало грубо. И беспомощно. Вероника надеется на меня, а я не знаю, чем ей помочь. Просто не знаю. Хотя бы потому, что не могу бросить Рубеж. И, если честно, то действительно не знаю, будет ли лучше для Насти вернуться. Для ее родственников – да. Но не для нее лично. Почему-то я была в этом уверена.

      – Никому не нужна, – вдруг всхлипнула Вероника. – Моя Настя никому не нужна. До нее нет никому дела. И до меня. Все вы твари. Волшебники, маги недоделанные. На людей вам наплевать.

      – Ты уверена, что Настя в беде? Точно уверена? Я вот чувствую, что нет, что с ней все в порядке. Она та еще дрянь, если разобраться. Бросила родителей и друзей, а сама благоденствует. Но когда тебя выбирает судьба, сопротивляться не приходится. Можно упустить свой шанс навсегда.

      Интересно, а если бы вместо меня десять дней назад сюда заявилась Вероника, то ликтором стала бы она?

      Вероника разрыдалась. Она плакала навзрыд, исступленно, неистово. Отрицательные эмоции, которые накапливались много дней, наконец, вырвались наружу. Радость сбывшейся надежды – у нее есть магические силы – столкнулась с невозможностью вот прямо сейчас решить задачу, которую поставила себе девушка. У любого бы нервы сдали.

      Пусть выплачется. Но не очень долго. У меня, например, голова начинает болеть, если я долго плачу. И нос опухает. И глаза краснеют… Я встала и вышла в буфетную.

      – Уюн, солнышко, помнишь, ты мне какую-то гадкую настойку приносил? Можно такую же для моей гостьи?

      – Да, мия Юнта, конечно.

      Он убежал и через минуту вернулся с маленькой рюмочкой-наперстком.

      – Только сама не пей, очень сильное средство, чаще, чем раз в год принимать не стоит, – предупредил он с виноватым видом.

      – Нет, не буду! Гадость страшная, – хихикнула я доверительно.

      Вероника еще плакала. Но лекарство выпила залпом и тут же скривилась – уже не от слез, а от горечи настойки.

      – Ччч-что теперь? – спросила она.

      – Все будет хорошо. Солнце будет всходить, трава зеленеть, коровы мычать, птички чирикать…

      – Со мной! И с Настей!

      – С Настей, думаю, все будет хорошо. Она найдет свою судьбу. С ее родителями – гораздо хуже. Они дочь потеряли. И никогда не поверят, что она