Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2. Петр Дружинин

о Веселовском говорили мало, но все равно было много ошибок. В докладе пр[офессора] Гуковского были антидемократические высказывания. Теория стадиальности вредна, ведет к формалистическим выводам. У пр[офессора] Тронского проявляется космополитизм. Все аспиранты пр[офессора] Реизова, кроме Раскина[175], подходят к литературным явлениям как к имманентным. Порочен самый метод работы по Веселовскому. Пр[офессор] Алексеев пытался сделать вывод, что Горький заимствовал свое “Человек – это звучит гордо” от венгерского писателя, на основании того, что тот написал “Человеческую трагедию”. Этот венгерский писатель оказался романтиком-пессимистом»[176].

      «ХАВИН. Порочная методология буржуазного либерализма сказывается не только в литературоведении, но и в других науках, в частности, в науке о русском языке. Тов. Дементьев остановился на ошибочной работе пр[офессора] Виноградова, но недостатки этой работы на кафедре обсуждались келейно. В другой работе пр[офессора] Виноградова в статье 1946 г. “Основные понятия русской фразеологии как лингвистической науки” атмосфера отрешенности от современности, фикция надклассовости, беспартийности. Эту статью можно легко представить напечатанной в дореволюционном журнале. Работники кафедры русского языка не подвергли эту работу критике. Народ недоволен специалистами по русскому языку, я знаю это, так как общаюсь с учителями, дикторами, корректорами. Кафедра стоит в стороне от народных запросов. В лекториях не ставятся лекции о русском языке и о русских ученых»[177].

      Но не все выступления были такими по-большевистски принципиальными: некоторые не оправдали ожиданий партбюро. Особенно стоит отметить специалиста по древнерусской литературе, аспиранта филологического факультета И. П. Лапицкого, чья деятельность вскоре будет держать в оцепенении и родной факультет, и Пушкинский Дом:

      «ЛАПИЦКИЙ. Недавно вышла “История древнерусской литературы”, где помещена статья пр[офессора] Емельянова[178], доказывающая, что Владимир Мономах заимствовал целую главу у одного малоизвестного римского писателя. Орлов[179] писал о будущих ученых, что “они заменят бег на месте движением вперед”. Слова “бег на месте” он относил к себе и своим помощникам. В учебнике Гудзия есть факты, но нет литературного анализа. В книге Добиаш[180] применяется компаративистский метод»[181].

      Он был моментально поставлен на место устроителями:

      «Не все выступавшие коммунисты твердо усвоили себе необходимость для коммуниста честной критики и самокритики. Всеобщий отпор вызвало выступление аспиранта И. Лапицкого, который, лавируя и осторожно критикуя ученых не нашего университета, абсолютно ничего не сказал о недостатках научной и производственно-воспитательной работы своей кафедры»[182].

      В заключение слово взяли члены партбюро факультета. Сперва – друг и единомышленник А. Г. Дементьева С. С. Деркач, а затем и секретарь партбюро Г. П. Бердников:

      «БЕРДНИКОВ.

175

Раскин Борис Леонидович (1919–?) – аспирант кафедры истории зарубежных литератур, специалист по французской литературе, в 1955 г. защитил диссертацию по теме «Философские повести Бальзака», впоследствии преподавал в Ленинградском библиотечном институте.

176

ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 64 об. – 65.

177

Там же. Л. 66.

178

Речь о профессоре Игоре Петровиче Еремине (1904–1963), докторе филологических наук, старшем научном сотруднике отдела древнерусской литературы ИЛИ, профессоре филологического факультета.

179

Александр Сергеевич Орлов (1871–1947) – литературовед, академик.

180

Если фамилия в протоколе указана верно, то речь идет об Ольге Антоновне Добиаш-Рождественской (1874–1939), историке-медиевисте, палеографе, докторе всеобщей истории, профессоре ЛГУ, члене-корреспонденте АН СССР (1929), авторе книги «История письма в средние века» (2-е изд. – М.; Л., 1936).

181

ЦГАИПД СПб. Ф. 984 (Парторганизация ЛГУ). Оп. 3. Д. 48. Л. 63 об.

182

[Соймонов А. Д.] Указ. соч. С. 2.