Аптечное дело. Виктор Галданов

позиции фирмы. Ходят, правда, слухи…

      Вероника неожиданно смолкла и закусила губу.

      – Продолжайте, продолжайте, – сказал я шутливо. – Меня очень интересует сага оЗиганшиных.

      Девушка развела руками:

      – Это будет разговор об инсулиновом производстве – вряд ли оно вам интересно.

      – Позвольте уж мне самому решать, интересно это или нет.

      – Хорошо. Отец не любит Зиганшина, хотя, может быть, он предубеждён. Он считает, что Зиганшин– просто марионетка в руках беспринципных людей. Именно они помешали отцу запатентовать его изобретение. Я уже говорила, мой отец большой индивидуалист. К тому же он несколько эксцентричен. Как, впрочем, многие изобретатели. Отец очень разочарован своими контактами в Москве и считает, что ему мешают лишь потому, что кое-кто хочет сделать деньги на наших сегодняшних трудностях, да и на завтрашних тоже

      – У вашего же отца, насколько я понимаю, лишь самые благие намерения?

      Девушка потупила взгляд, и я быстро добавил:

      – Извините, пожалуйста. Я недавно перебрался в Москву, а стал уже насквозь циничен.

      – Да нет, почему же? – тихо сказала она. – Вопрос был вполне логичным. – Она посмотрела на меня. – Да. У отца добрые намерения. – Голос ее звучал твердо. – Он предложил свое открытие правительству, но его проект не был передан тому человеку, которому был адресован. Напротив, с отцом разговаривали люди, которые ему не нравились и которым он не доверял. Когда же он отказался раскрыть им весь технологический процесс и стал настаивать на встрече с человеком, от которого все зависело, начались загадочные происшествия в лаборатории.

      – Зиганшин в курсе этих происшествий?

      Вероника пожала плечами:

      – Откуда мне знать? Я уже говорила, что он не производит впечатление очень умного человека. Может быть, он придерживается широко распространенного мнения, что все изобретатели немного не в себе и хотят лишь отнять его драгоценное время. Наверное, ему и на самом деле приходилось сталкиваться с такого рода людьми. А может быть, как думает отец, кто-то там наверху защищает интересы определенных кругов. Тогда, конечно, они помешают Зиганшину увидеться или поговорить с теми людьми, которых сочтут вредными для себя. – Она наклонилась ко мне. – Но я уверена, что если бы я смогла с ним встретиться, он бы выслушал меня, и я бы сумела заинтересовать его! – Девушка слегка раскраснелась от волнения. – Убеждена, что он меня обязательно выслушает! Тем более, что он не так уж и стар.

      Я серьезно посмотрел на девушку. Она неожиданно вспыхнула:

      – Знаю, знаю, что вы думаете, но я могла бы пойти и на это, если бы была убеждена, что это поможет отцу, поможет, наконец, нашей стране. В конце концов, что такое секс, как не несколько смешных суетливых телодвижений? Я знаю, что мне будет не очень приятно несколько минут ощущать в себе инородное тело и чувствовать прикосновение чьих-то слюнявых губ. Но в конце концов, партизаны во время войны ради спасения Родины шли и на пытки… Может, это и звучит выспренне, но я на самом деле так думаю. – Она умоляюще посмотрела на меня. –