Молчать, чтобы выжить. Фридрих Незнанский

было, что Татьяну слегка ошарашила объявленная сумма.

      – А подешевле никак нельзя? – спросила она.

      Шлегель усмехнулся и кивнул:

      – Можно. Можно вообще убрать его за бутылку водки. Охотники найдутся. Но в таком случае наслаждаться свободой ты будешь в тюремной камере.

      – Типун тебе на язык! – недовольно поморщилась Татьяна. – Что ты каркаешь!

      – Извини, – пожал волосатыми плечами немец. – Знаешь что, детка… налей-ка вина. Возможно, глоток бургундского поможет тебе решиться.

      Однако, повнимательнее взглянув в глаза девушки, немец понял, что она давно уже на все решилась. Татьяна наполнила бокалы вином. Они молча выпили.

      – А теперь скажи мне настоящую причину, – сказал Бернд. – Из-за чего ты готова расстаться с пятьюдесятью кусками? Что он тебе сделал?

      Таня молча сжала в руке бокал.

      – Он собрался тебя бросить, не так ли? – прямо спросил Шлегель.

      Лицо девушки побледнело.

      – Эта сволочь пудрила мне мозги два года, – с невыразимой ненавистью проговорила она. – А теперь он решил жениться на дочери одного генерала из Министерства обороны.

      – И потребовал, чтобы ты ему вернула все «подарки»?

      – Да.

      – Что именно он собирается от тебя получить? Только говори честно, как на духу. Я ведь легко могу проверить.

      Губы Татьяны дрогнули.

      – Однокомнатная квартира на Дмитровском шоссе… – тихо сказала она.

      – Дальше! – потребовал немец.

      – Машина… небольшой «мерседес»-кабриолет…

      – Еще!

      – И сто тысяч долларов.

      – Это все?

      Таня кивнула:

      – Все. Мелочи типа золотых побрякушек его не интересуют. – Она вдруг крепко сжала кулак и потрясла им перед собой: – Сволочь! Скупердяй! Где это видано, чтобы мужик забирал у любимой женщины подарки?!

      – Да, поступок некрасивый, – согласился Шлегель. – У тебя есть его фотография? – спросил Бернд.

      – Да. Сейчас.

      Татьяна поставила опустевший бокал на пол, соскользнула с кровати и, как была нагишом, направилась в гостиную за сумочкой. Бернд проводил ее взглядом и невольно облизнулся. С этой странной женщиной он и впрямь чувствовал себя хищным животным или каким-нибудь неандертальцем, не имеющим ни принципов, ни мозгов, а одну только дикую, животную страсть. Такое с Берндом было не впервые. Он часто увлекался, однако давно уже не делал глупостей из-за мимолетной влюбленности. Что делать, любовь приходит и уходит, а деловые отношения остаются. С чисто немецкой расчетливостью и педантизмом Шлегель предпочитал любви бизнес. И слава господу, до сих пор ему не приходилось об этом жалеть.

      Однако девочка была хороша. Дьявольски хороша! А то, что в душе она стерва, так в глазах Бернда это не недостаток, а достоинство. Он не любил тихонь. Он их просто не понимал.

      Через пару минут Таня вернулась.

      – Вот. – Она протянула Бернду фотографию.

      Немец взял снимок, но, прежде чем посмотреть на него, окинул жадным взглядом ладную, голую фигурку Татьяны. Она и не думала стесняться. Стояла перед