Жестокая схватка. Фридрих Незнанский

что этих четверых он вполне мог бы вырубить и в одиночку. Обернулся. А с этими будет посложнее. Трое так себе, а вот четвертый здоровенный амбал.

      «На Маяка похож, – подумал Виталик. – Сколько ни бей по роже, все по фигу».

      Маяком звали его приятеля из Тучкова, дома у которого друзья постоянно зависали. Круглую ночь на втором этаже у него горел огонь, за что Маяк и получил свою кличку. Больше всего он был знаменит тем, что каждый раз, напиваясь самогона, предлагал любому с трех раз его вырубить. Насколько было известно Виталию, это не получилось ни у кого. А вот кончил Маяк плохо. Подсел на «винт», потом на героин. А потом умер.

      «И было ему тогда семнадцать лет, – подумал Виталик. – Тогда казалось много, а мне самому скоро семнадцать будет».

      Он снова посмотрел в сторону детской площадки. К нему приближалась еще одна фигура.

      «Тоже здоровый, – подумал Виталий. – И наверняка при кастете».

      «Основной» приблизился и остановился в двух метрах. Теперь, при свете фонаря, Виталий мог хорошо разглядеть его лицо.

      Парень был выше его примерно на полголовы, на лице презрительная усмешка.

      – Что же это с нами не здороваются? – поинтересовался он у своих. – Нам это обидно. – Он перевел взгляд на Виталия. – Здороваться полагается, когда в чужое место приходишь.

      Отступать было некуда.

      – Это тебя уркаганы так разговаривать научили, когда ты у них шестерил? – улыбаясь, спросил Виталий. – Или, может, подслушал где? Сам-то на блатного не тянешь.

      – Сявка вякает? – делано удивился парень, по-прежнему обращаясь к своим. – Ты что же, сявка, вякаешь?

      – А мы нагнем его раком, – заржал кто-то сзади, – и будет все пучком.

      Остальные тоже заржали.

      – Раком тебя нагибать будут, – не оборачиваясь, парировал Виталий. – Когда в камере парашу зубной щеткой драить будешь.

      Смех прекратился.

      – Слушай, Метис, чего мы с ним телимся? – снова прозвучал тот же голос.

      И все заговорили одновременно:

      – Отмудохать его надо.

      – Дерьмо жрать заставим.

      – Тихо! – прикрикнул Метис.

      Гомон стих.

      – Мы же не шпана какая-нибудь. Дадим человеку возможность извиниться. Мы уважаем смелых пацанов. И всегда рады гостям. – Он сделал паузу. – Мы только хамов не уважаем. Не уважаем и не любим.

      Прекратив речь, он выжидающе посмотрел на Виталия.

      Виталий выдержал его взгляд спокойно.

      – Ну так как, мы желаем извиняться?

      – А мы перед мудаками не извиняемся, – ответил Виталий. – И хамов тоже не уважаем и не любим.

      Метис усмехнулся и медленно отвернулся.

      «Сейчас кинется и ударит», – мелькнуло в голове Королева.

      Он сам рванулся к Метису. И вовремя успел. В следующую секунду Метис повернулся и нанес резкий удар, метя Виталию в голову.

      Но тот нырнул ему под руку и что было силы нанес сокрушительный удар снизу в челюсть.

      Метис повалился назад.

      Это длилось буквально