Вино с нотками смерти. Виктория Балашова

ушел раньше, а эти двое после двенадцати уехали. Как раз новости начались.

      Слова Игната и Изабеллы подтверждались. Герман поблагодарил Анжелику и отправился к выходу. Он заметил легкое разочарование в ее глазах, и до него дошло, что она рассчитывала на более романтическое продолжение знакомства. «Не до того!» – оправдался перед собой Герман и вышел на улицу. Навстречу ему быстро двигался мужчина лет пятидесяти в джинсовой куртке. Поднявшись по ступенькам, он тяжело выдохнул и тут заметил Германа.

      – А вы случайно не из полиции? – с трудом переводя дыхание, спросил мужчина.

      Герман причастности к органам отрицать не стал и даже махнул удостоверением.

      – Я – директор пансионата. Как хорошо, что вас застал. Может зайдете ко мне в кабинет на чашку кофе, заодно хоть расскажите мне, что произошло. Ужас ведь! – всплеснул он руками, как заправский Пьеро. – Всех туристов пораспугаем еще до начала сезона!

      Герман согласился поговорить, тем более, и сам был рад задать директору пару вопросов, раз уж так получилось.

      – Никогда у нас никого не убивали, – бормотал мужчина, семеня рядом с Германом к административному корпусу. – Вообще не припомню! Хорошо, не в номере убили, согласитесь, а в спа. Но все равно плохо! Жила-то она у нас. А говорят, ее убила странная парочка, которая много ест. Горничная вам говорила? Просто жрут!

      Они подошли к обветшалому зданию.

      – Проходите! – директор с трудом потянул на себя тяжеленную дверь.

      Плюхнувшись в допотопное кожаное кресло, Герман, наконец, заговорил:

      – Думаю, ваша обжористая парочка никого не убивала. У них алиби. Проверю, конечно, но они мне даже счет из ресторана сунули. Вряд ли врут.

      Директор в который раз вздохнул, включил чайник и поставил на стол кружки с именами «Света» и «Варя».

      – Жена подарила, – объяснил он наличие женских имен на посуде, – ее так зовут и дочку, чтобы помнил. Меня, кстати, зовут Павел Александрович.

      – Давайте, Павел Александрович, поговорим, – предложил Герман. – Что вы думаете по поводу странного убийства в спа. У убитой ничего в номере не пропало. Что могло произойти? Ваше мнение.

      Директор нахмурил лоб.

      – Месть? – предположил он. – Разгневанный любовник примчался и, как ту Дездемону, придушил! Ее ведь придушили?

      Герман помотал головой. Павел Александрович сыпанул ему в чашку растворимого кофе и залил порошок кипятком.

      – Сахар берите. Печенье, – он поставил на стол сахарницу в цветочек и пачку на вид совершенно несъедобного печенья.

      – Павел Аркадьевич, – начал Герман.

      – Александрович, – ласково поправил его директор.

      – Александрович, – покорно повторил Герман. – Если предположить, что Лиду убил кто-то из пансионата – ведь она жила тут уже несколько дней, и все было в порядке, – то, кто это мог сделать, а? Кто у вас тут живет, кто работает сейчас? Не так ведь много народу.

      – Может ее работники спа убили, – обиженно проворчал директор, гневно постучав суповой ложкой по столу. – Извините, у меня чайных ложек