Сошедшие с ковчега. Гарри Зурабян

поднялись. До того хмурые и уставшие, они сидели рядом, погруженные каждый в свои мысли. Теперь лица обоих оживились. К машине они приблизились, когда Софию, положив на носилки, уже собирались отправлять. Мимоходом Лазорио отметил, что даже искаженные страданием, черты лица девушки отличаются необыкновенной красотой. И так же, как у брата, на них лежит отсвет утонченности и благородства.

      Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся.

      – Все будет хорошо, Софи, – проговорил на французском. Она ответила благодарной улыбкой:

      – Я обязана вам жизнью. Возможно, мы больше не увидимся. Но хочу, чтобы вы знали. Отныне у вас есть сестра, – затем взглянула на Тиграна, державшего ее за руку, и добавила: – Сестра и брат, которые будут помнить о вас.

      Брови Лазорио взметнулись вверх, в глазах возник неподдельный интерес. Она отвечала на французском языке, что приятно его удивило.

      Не обратив внимания на его замешательство, София, оттянув книзу широкий ворот свитера, сняла с шеи массивную, золотую цепочку с подвеской, украшенной крупными бриллиантами. Даже человеку, не искушенному в тонкостях ювелирного искусства, и тому, сразу стало бы ясно, что вещь эта старинная и дорогая. Подвеска представляла собой голубя, несущего в клюве ветвь цветущего дерева.

      Она протянула медальон Эдмону:

      – Возьмите на память. Это принадлежало моей прабабушке. Согласно библейской легенде, голубь принес Ною оливковую ветвь. После чего он вместе с семьей покинул Ковчег. У голубя на подвеске – ветвь абрикоса. Это дерево по латыни звучит как Armenica. Оно схоже с именем моей родины. У вас опасная, тяжелая профессия. Пусть этот старинный медальон станет вашим талисманом. В трудный час вы пришли на помощь Армении. Отныне моя родина будет защищать вас.

      – Да, да, берите! – подхватил и Тигран. К ним приблизился Кабю.

      – В чем дело, Эдмон? – послышался рядом его неуверенный голос. – У тебя такой вид, будто… – он не договорил и умолк.

      – Откуда это у вас? – обретая дар речи, хриплым от волнения голосом ошеломленно воскликнул Лазорио, обращаясь к Софии.

      Девушка взглянула на него с недоумением.

      – Он принадлежал моей прабабушке, – повторила она.

      – Как ее звали? – потребовал Эдмон. Похоже, излишне резко. Но он чувствовал, что выдержка вот-вот изменит ему.

      Пьер и Тигран обменялись встревоженными взглядами.

      – Пожалуйста, назовите ее имя, – уже спокойнее и тише, почти ласково, попросил ее Лазорио.

      – Анастасия Лазорян, урожденная Арзумовская.

      – Что здесь происходит? – подошел к ним командир группы Жерар Жюли. – Девушку надо немедленно отправить в больницу. В чем причина задержки? – осведомился он.

      – Прабабушкой Софи была Анастасия Арзумовская, мужем которой, надо полагать, являлся армянский князь Георгий Лазорян, – крайне взволнованный, тем не менее четко ответил Эдмон.

      Но для людей, ставших невольными свидетелями