Похитители старичков и старушек. Марка сказочника, или Опус, Кропус, Флопус!. Игорь Жуков

выдающемуся его представителю Базилевсу, хоть он, оказывается, и эрудит. Для вашего тотального наблюдения можно пригласить синоптических собак – им сверху видно всё. Я общаюсь с синоптическими собаками.

      – С какими собаками?

      – С си-но-пти-чес-ки-ми. С собаками, которых синоптики запускают в атмосферу на воздушных шарах-зондах. А синоптические собаки нюхают воздух и по радиотелефонам лают, на сколько градусов изменится температура. Сколько раз лают, на столько и изменится. Один градус – один ГАВ. Если температура повысится, просто лают, если понизится, лают с подвыванием: «У-УГАВ». «У-У» для синоптических собак как минус…

      – Кстати, – вмешался Фафик, – первые собаки-космонавты Белка и Стрелка вышли из синоптических собак. Их послали в космос за то, что они всегда правильно градусы лаяли. Теперь за температурой следят их праправнуки – Побелка и Перестрелка.

      – А снег-дождь эти… удивительные собаки как передают? – поинтересовался Семён Семёнович.

      – А снег-дождь они не передают: не унюхивают, – пояснил сенбернар. – Снег-дождь синоптики сами определяют по барометру. Врут часто.

      – Отлично, Ионафан! Идите к синоптическим собакам, – поэт посмотрел на часы. – Пора включать телевизор. Сейчас ЕЁ будут показывать.

      Но телевизор Семёну Семёновичу посмотреть не удалось, потому что во двор вошёл Кокоша Шляпкин со своей страсбургской тростью.

      Под руку его поддерживала дама с очень привлекательным личиком из губернских новостей, она же тайная любовь поэта.

      Глава восьмая,

      в которой у поэта отнимаются руки, ноги и язык, Пёсик Фафик оказывается человекоподобной собакой, а Кокоша Шляпкин рассказывает о свидании с урождённой княжной Таракановой

      – Ммм… ааа… – произнес Семён Семёнович.

      От встречи с любовью у него опять отнялись руки, ноги и язык. Наступал полуобморок.

      – Позвольте представить, – учтиво поклонился Кокоша Шляпкин. – Татьяна… нет, Ольга… нет… Лиза! Лиза Вторая, внучка моей старинной приятельницы Лизы Первой, урождённой княжны Таракановой.

      – Позвольте представить в свою очередь, – не менее учтиво поклонился Пёсик Фафик. – Сенбернар Ионафан. Мы с ним в домино играем.

      – Козла забиваете, – понимающе кивнул старичок куплетист.

      – Какого козла? – попятился Фафик.

      – Вы всё-таки не очень образованная собака, Фафик. «Забивать козла» – это и значит играть в домино. Так говорят в народе.

      – Понимаю, фольклор, – Пёсик вдруг стремительно лизнул руку Лизе Второй.

      Ионафан последовал его примеру.

      – И кто же чаще выигрывает? – поинтересовалась Лиза Вторая.

      – Да по-разному. То Ионафан «козлом» остаётся, то я. Для нас, вообще-то, результат не важен. Мы и считаем-то с трудом, всё путаемся, у кого сколько очков на руках… то есть на лапах.

      – Вот это оговорка! – потряс своей страсбургской тростью Шляпкин. – У собаки – и на руках! Вы, Фафик, человекоподобный пес. По-научному это называется «антропоморфный».

      – Красиво звучит, – Фафик даже сконфузился. –