Похитители старичков и старушек. Марка сказочника, или Опус, Кропус, Флопус!. Игорь Жуков

себе, – сказал Фафик, – Семён Семёныч протягивает девушке в телевизоре шоколадную конфету и нежно бормочет.

      – Так оно порой и происходит, – чистосердечно признался влюблённый. – Из-за неё мне, мягко говоря, не шибко симпатичны остальные телеведущие, потому что она – совершенство.

      – Ну а не по телевизору? – вильнул хвостом дотошный Фафик.

      – А не по телевизору у меня при встрече с ней пока ни разу не оказалось с собой шоколадных конфет, а ещё отнимаются язык, руки и ноги и наступает какой-то полуобморок.

      – Как вы полагаете, у вас есть надежда на взаимность? – ещё раз вильнул хвостом ужасно любопытный Фафик.

      – Надежда всегда есть. Даже когда человек с полной уверенностью заявляет, что ни на что не надеется, он всё равно надеется – закон природы. Иначе бы человек вообще об этом не говорил – и не вспомнил бы… Я ни на что не надеюсь! Мне и с телевизором хорошо!!! – Семён Семёнович размахнулся, чтобы треснуть кулаком по телевизору, но передумал и опять треснул по письменному столу.

      Пёсик Фафик тут же подскочил к нему и протянул что-то завернутое в бумажку.

      – Что это? – совершенно спокойно спросил влюблённый.

      – Успокаивающая котлетка, – скромно ответил Фафик. – Ещё одна осталась. Я запасливый.

      – Спасибо, мой дорогой друг. Не надо. Я уже в себе, – Семён Семёнович выключил телевизор, из которого давно выглядывало совсем не дамское личико, а какой-то бородатый господин с половником в руке. – Продолжим расследование. Поскольку несчастных похищенных старичков и старушек заставляют делать школьные уроки по разным предметам, надо проверить самых непроходимых городских двоечников.

      – С запахом гуталина, – добавил иногда очень сообразительный Фафик. – Но сначала надо сходить домой пообедать.

      Глава пятая,

      в которой Семён Семёнович и Пёсик Фафик подключают к операции сенбернара Ионафана, рассуждают о голодной философии и вспоминают свои школьные годы

      Неподалёку от своего двора Семён Семёнович и Пёсик Фафик встретили соседского сенбернара Ионафана. Фафик не удержался и стал делиться с ним новостями, а поэт поспешил домой, к обеденному столу.

      Фафик и Ионафан дружили и часто играли в домино. Пёсик довольно долго рассказывал сенбернару об опасном расследовании. Он предложил этому здоровенному псу поучаствовать в деле, потому что сам очень побаивался. «Если что – зови», – сказал добродушный Ионафан.

      Когда Фафик вбежал во двор, возле будки его поджидал Семён Семёнович.

      – Друг сердечный Пёсик Фафик, что страшней всего на свете? – спросил он.

      – Мрачноватые картины и остаться без обеда, – таким же стихотворным размером, хореем, ответил Фафик (он всё-таки был собакой поэта). – Но давайте всё же прозой… Эти две вещи мне сразу пришли на ум. Возможно, есть страхи и посильнее, но о них говорить страшно.

      – А я вообще боюсь называть любые страхи, и посильнее, и послабее, – поэт достал из кармана тёмные очки и надел на нос. – Мне кажется, что, как только