По другую сторону Алисы. Алена Тимофеева

довольно продолжительной поездки оказалось, что я неправильно указала адрес больницы, точнее, местом своего прибытия я обозначила кладбище Тоттенем, располагавшееся неподалёку от госпиталя

      – Эмм… сэр. Я, конечно, понимаю, что, возможно, я выгляжу несколько старше своих лет, но вам не кажется, что мне ещё рановато отправляться на кладбище? – Мило улыбаясь, я взглянула на таксиста, совершая провальную попытку перевести всё в шутку и договориться о смене пункта назначения. Скорее всего, мне только представлялось, что я одарила водителя милейшей улыбкой, так как его и без того хмурое лицо потемнело.

      – С вас 76 фунтов, меня ждёт другой клиент, – мрачный мужчина выжидающе смотрел на меня. Ну и пожалуйста, прогуляюсь. Расплатившись и не оставив грубияну ни пенса на чай, я громко хлопнула дверью кэба и гордо прошествовала в сторону кладбища. Надо остыть и посмотреть, как добраться до этой обители зла. Должно быть недалеко. Весьма прозаично, почти всегда крупные больницы сопровождает святая земля. Без всякого намёка, обычная практичность. Я подошла к указателю, гласившему: «Добро пожаловать на кладбище Тоттенем». Оптимистично. Я вынула из сумки сотовый и в удивлении уставилась на экран смартфона. Всего десять минут третьего. А сколько нужно идти? Навигатор обрадовал новостью о пешей прогулке в семнадцать минут. Можно немного и замедлиться. Насладиться красотой памятников в этом прекрасном месте. Ну и развлечения у меня в последнее время. Я направилась прямо, разглядывая по пути надписи на надгробиях, они поражали своими цифрами. Кто-то ушёл, не дожив до сорока, кто-то, не достигнув и двадцати. На мемориалы долгожителям я не наткнулась. Местечко оказалось вполне живописным. На территории погоста даже располагался небольшой прудик. Вчитываясь в высеченные на каменных плитах фамилии, я потеряла счёт времени, хотя такого я себе позволить в тот момент не могла. Меня привлекла статуя скорбящего ангела, со сложенными крыльями и закрытым ладонями лицом. По виду памятник не выглядел старым. Трещин особых не имелось, сколов тоже. Но больше всего меня поразил посмертный обладатель этого произведения искусства. Харон Аарон Картер, 06.05.1968 – 31.12.2015. Покойся с миром. Невосполнимая утрата, не завершён путь. Странное изречение. И ушёл в канун Нового года. Насколько помню, если, конечно, моё путешествие к свету в конце тоннеля принимать за правду, Эйч пробыл здесь недолго и причиной переезда служила трагичная смерть его возлюбленной. Кто же тогда возвёл ему памятник? Такое монументальное изваяние мог посвятить усопшему только близкий человек. «Или глубоко раскаявшийся» внезапно мелькнула мысль в моё ошарашенном сознании. И вновь меня словно подвели к его могиле. Или это всё случайность? Что там говорит теория вероятности? С цифрами я в принципе в не слишком тёплых отношениях, потому данный вопрос остался без ответа.

      С опаской взглянув на часы, я вернулась к дороге и направилась к непосредственной цели моего пути. Передо мной шли две девицы