Позолота. Марисса Мейер

к врытому посреди него столбу. Потом, когда поняла, что один из псов сорвался с привязи. Он несся прямо к ней – горящие глаза, жуткая оскаленная пасть, обнаженные клыки.

      Серильда с криком помчалась назад, к воротам, но надежды убежать от зверя не было.

      Пробегая мимо кареты, она вдруг остановилась, вскочила на колесо, а с него, хватаясь за ребра и то, что могло быть куском позвоночника, взобралась на крышу. Едва она оказалась наверху и подтянула ноги, как внизу щелкнули зубы, и ее обдало жаром из пасти гончей.

      Стоя на четвереньках, Серильда затаила дыхание. Внизу, не сводя с нее горящих глаз и раздувая ноздри, бесновалась гончая. Цепь, которая должна была удерживать ее, громыхала по брусчатке. В отдалении кто-то кричал: К ноге! Ко мне! Нельзя! Не обращая внимания на команды, гончая прыгала на задних лапах, передними царапая дверцу кареты. Серильда сжалась. Собака была громадной, и если она прыгнет…

      Вдруг раздался громкий звук – вжик…

      Собака взвизгнула, дернулась, замерла. Серильда, оцепенев от ужаса, увидела длинное древко стрелы, оперенное блестящими черными перьями. Стрела вошла собаке в глаз и вышла из пасти. Из раны повалил черный дым, и видно было, как под взъерошенной шерстью медленно угасает пламя. Гончая повалилась на бок, ноги ее дернулись, она захрипела и испустила последний вздох.

      От прилившей к лицу крови Серильда почувствовала головокружение. Она заставила себя оторвать взгляд от гончей. На ступенях башни стоял Эрлкинг, в одежде из тонкой кожи. Черные волосы были небрежно откинуты назад. На боку у него висел массивный арбалет.

      Не обращая на Серильду внимания, король устремил свой острый взгляд на женщину, стоявшую между собачьим загоном и каретой. Поразительно изящная – такая утонченная элегантность вообще свойственна Темным, – одета она была неброско и практично. Руки и ноги перетянуты кожаными ремнями.

      – Что случилось? – спросил он с обманчивой невозмутимостью.

      Женщина торопливо поклонилась.

      – Я готовила гончих к охоте, Ваша Мрачность. Дверь загона была отворена, а цепь, судя по всему, надпилена. Я стояла спиной и ничего не видела, пока пес не выскочил, и… – ее взгляд метнулся сначала к Серильде, до сих пор сидевшей на крыше кареты, а потом вниз, к телу гончей. – Это моя вина, господин.

      – Почему? – протянул Эрлкинг. – Разве это ты надпилила цепь?

      – Что вы, мой господин! Конечно же нет. Но за собак отвечаю я.

      Король раздраженно фыркнул.

      – Почему она не слушала моих команд?

      – Это щенок, еще не до конца вышколенный. Перед охотой псов не кормят, вот и… Он был голоден.

      Широко открытыми глазами Серильда снова посмотрела на лежащего зверя – он был ненамного меньше нее. Внутренний огонь в нем потух, остались лишь клочья черной шерсти на ребрах, да зубы – такие крепкие, что легко раскусили бы человеческий череп. Теперь она видела, что он действительно мельче псов, которые участвовали в охоте, но все же… Неужели это щенок?! Неутешительная