Воспоминания. Коллективизация. Война. Послевоенное время. Павел Иванович Даньшов

ровно в детстве, колышутся. Полежал я эдак, дождался, пока колонна отойдет – счастье моё, что пленных всякий раз никто не пересчитывал – и потом стал пробираться к своим в одиночку.

      На каком-то из хуторов обменял военную форму на гражданскую одежду, то есть на штаны с рубахой и пояс – и босиком, под видом крестьянина, возвращающегося с работ, просто пошел по дорогам. Хоронился б по лесам да полям – слишком бы долго вышло, а я спешил. К своим.

      Один раз остановил меня… ну, не немецкий патруль, а просто солдатня: кто, мол, таков, откуда-куда идешь? Осмотрели руки. А руки у меня в мозолях, твердых, что копыта лошадиные. Это дело на самом деле было от турника… но мозоли от турника и мозоли от косы – они, на счастье мое, примерно одинаковые. Сказал, что крестьянин, что ходил на заработки. Решили проверить крестьянство моё: дескать, вон лошадь, почисть. Ну, я сельский житель, почистить лошадь – задача понятная. Проявил квалификацию, увидели немцы, что и правда крестьянин. Отпустили. В сорок первом году было еще так – не шибко жестко по отношению к местным.

      Оборона на Днепре. Первое ранение

      Вышел к своим я уже на линии Днепра – с группой таких же вот красноармейцев-окруженцев. В этот момент на левом берегу Красная Армия готовилась к обороне, а правый берег предполагалось оставить. Заметили с левого берега группу вышедших из окружения красноармейцев, послали лодку, в лодке два автоматчика, и – уж не знаю там – особист, политрук, кто-то еще, который начал расспрашивать: номер части, когда был в плену, как сюда попал, фамилия командира и так далее. Нескольких красноармейцев он опросить успел, а потом автоматчики стали нервничать: твою мать-то, вот сейчас мы здесь останемся, на вражеском берегу, нет времени для допроса, давай быстрей, быстрей валим отсюда! Посадили всех нас в лодку, переправились мы на левый берег, а там обнаружился недостаток личного состава – и без серьезной проверки, без отправки куда-то там в лагерь для перемещенных лиц, сразу: форма, оружие, окопы!

      Справки о ранениях 1942—1945 годов

      В боях на левом берегу Днепра я и получил свое первое ранение: артиллерийский снаряд осколочно-фугасный разорвался поблизости, и комом земли меня отбросило, ударило о землю, повредило руку и плечо. И контузило прилично. Вот с таким ранением – средней тяжести – я и попал в госпиталь в Свердловск. Какое-то время там полежал…

      При выписке, когда более или менее восстановился, предложили мне остаться в Свердловске: мол, эвакуировали туда очень много промышленных предприятий, и эти предприятия нуждаются в охране, а у меня на тот момент всё-таки три месяца боевого опыта. Ну и поступило мне предложение организовать и возглавить охрану одного из них, поскольку нужны офицеры с боевым опытом.

      На это я сказал вполне решительно: а что, на фронте офицеры с боевым опытом разве уже не нужны?