Две вдовы Маленького Принца. Анастасия Александровна Калько

стояла рядом с Вячеславом. Он застегнул черную джинсовую куртку на все пуговицы и все равно еле заметно поеживался от холода. Его лицо выглядело бледным и застывшим, только один раз по щеке скатилась слеза.

      По другую сторону от него стояли мать, сестра и тетя. Проститься с Вячеславом Прокофьевичем пришли много людей, и на их лицах читалась неподдельная скорбь.

      Открывать крышку гроба запретили – по словам врачей, вирус мог быть опасен до сих пор.

      Поминали Томилина-старшего все в том же "Центре".

      Когда Наташа вышла покурить, ей позвонил Коган.

      – Дело сделано, – сказал он, – так я и знал: заболели еще водитель и девочка-сопровождающая. Он лежит в больнице, а девочка болеет дома. Заявления получены, иду дать подж…ка госструктурам, чтобы активизировались. Теперь их выход!

      Вечером Наташа и Вячеслав выехали в Петербург. Утром Томилину-младшему предстояло выходить на репетицию "Развязки", а послезавтра вечером – играть для почетных гостей.

      Вечер был безоблачным и светлым. В 21 час еще даже не включали фонари. Трасса радовала взгляд пустотой и сухим асфальтом, и "круизер" шел быстро.

      – Я говорил с тетей Леной о том, смогу ли как ни в чем не бывало выйти на сцену и играть, – сказал Томилин, когда они уже ехали по Ленобласти. – И она ответила: играй так, будто отец сидит в зале и видит тебя. Играй так, чтобы он мог тобой гордиться. Я должен постараться, правда?

      – Вы справитесь, я не сомневаюсь, – заверила его Наташа и подумала: "Это то, что ему надо. Выложится по полной на сцене, и легче выйдет из ступора, чем после "терапии комбата Мелешко".

      ***

      Буря налетела внезапно, когда Наташа ехала от бабушки Уланова по Московскому проспекту. Видя подобные сцены в кино, она не верила им, считая спецэффектами. Но сейчас за считанные минуты ясное голубое небо скрылось за черной завесой, ранний июльский вечер почернел, как полярная ночь, взвыл первый порыв ветра, а еще через пару минут на город обрушилась лавина воды.

      В черном небе засверкали белые и зеленые молнии, а от громовых раскатов затрещала, а потом и вовсе испуганно смолкла магнитола в "круизере". Бешеные порывы ветра норовили закрутить массивный внедорожник, как легкую сигаретную пачку, и приносили все новые и новые разрушения.

      Пролетела и грохнулась на тротуар крыша от павильона "Великолукский мясокомбинат". Бухнулся на газон бигборд. повалилось дерево.

      До дома было недалеко, но Наташа с опаской думала о том, что преодолеть оставшиеся 3-4 километра будет труднее, чем предыдущие. А ну как следующий порыв закрутит машину, как Младшенький крутит и сталкивает свои игрушечные машинки, изображая аварию? Или приложит об столб? Или сбросит с моста? Она уже с трудом удерживает ровный ход, сопротивляясь бешеному натиску урагана. И что за год такой! Впервые она видит такие тропические бури в Питере – в мае уже была такая.

      Увидев актерское общежитие театра Лаврецкого, Наташа вспомнила, что там в полуподвале есть гараж, добротный, хорошо защищенный