У Персидской границы. Мария Чиркина

издание.

      Цена в переплёте 1 руб 50 коп.

      Санктпетербургъ

      Въ типографии Российского

      Библейска общества.

      1823».

      Сердце Рахили замирало от радости: сбылась её давняя мечта. Она научилась складывать буквы в слова.

      – А ведь как хорошо-то читать! Всего несколько строчек прочитала. А сколько узнала всего! Оказывается, Псалтирь напечатан в 1823 году. Меня тогда и на свете ещё не было, – подумала Рахиль.

      Неожиданно Рахиль вздрогнула. Она встретила знакомое слово.

      – Санктпетербургъ, – тихо произнесла Рахиль, и голова её закружилась от былых воспоминаний.

      Это был тот самый город с большими красивыми домами, о котором ей рассказывал Иван.

      – Нет! Прочь воспоминания. Прошлого для меня нет. Оно отрезано для меня вместе с именем. Теперь я – Рахиль. Я забуду всё, что, было, забуду и Ивана.

      Но её сердце рвалось на клочья при мысли об Иване, и она ничего не могла с этим поделать.

      – Ваня, Ванечка! Нет больше твоей Олеси, – чуть слышно произнесли её губы.

      Слёзы невольно покатились из её глаз, и она не могла их остановить. Слишком глубоко запал в её сердце Иван и восьмилетняя разлука с ним ничуть не остудила её любовь к нему.

      Буквы перед глазами Рахили стали прыгать и расплываться.

      – Господи! Да что же это со мной? Ведь я – Рахиль! Прости, меня, Господи! – в глубоком раскаянии произнесла она.

      Рахиль посмотрела на стайку летающих перед окном голубей и, слегка успокоившись, перевернула страницу. Чем дальше она читала, тем ровнее становились буквы и легче складывались в слова.

      «Блажен муж, который не ходить на советъ нечестивыхъ, и не стоить на пути грешныхъ, и не сидить въ собрании развращённыхъ» – прочитала Рахиль.

      И вновь её поразила глубина писания. Она была потрясена своим открытием. Её жаждущая душа, наконец, прикоснулась к извечно живому роднику познаний. Перед Рахилью открылся новый, доселе не познанный ею мир, в который она окунулась с головой.

      «Надо же? Слова из святого писания сами рвутся в сердце и остаются там», – с удивлением подумала Рахиль, осмысливая прочитанное.

      Она посмотрела на летающих перед окном голубей, затем перевела свой взгляд на отдалённые горы и неожиданно для себя произнесла вслух прочитанный псалом.

      Слова сами полились из её сердца:

      – Господи! Не во гневе Твоём обличай меня.

      И не в ярости Твоей наказывай меня.

      Помилуй меня, Господи, ибо я изнемогла.

      Исцели меня, Господи, ибо кости мои потряслись.

      И душа моя сильно потрясена.

      Ты же, Господи, доколь?

      Глава четвёртая

      Рахиль стояла на крыльце у стола с рубелём в руках и разглаживала им холщёвые рушники, когда её позвала хозяйка. Рахиль отложила свою работу и подошла к ней.

      – Рахиль, сходи на речку под Пашкино за родниковой водой. Что-то мне захотелось попить водицы из того родничка. Прямо нутро всё горит. Кажется, выпила бы той водицы – так сразу бы и легче стало.

      – Конечно, схожу,