Чикатило. Зверь в клетке. Алексей Гравицкий

поднялся из-за стола, направился к двери. Следом потянулись остальные. Только Ковалев остался сидеть на своем месте, постукивая ручкой по столешнице.

      Последним шел Липягин.

      – Эдик, – окликнул Ковалев. – Задержись.

      Липягин прикрыл дверь, вернулся к столу. Ковалев кивнул на место Горюнова.

      – Что думаешь?

      – Новая метла метет по-старому, – пожал плечами Липягин.

      – Заговорил по-другому. Силу почувствовал, сука!

      – Это на совещании, – махнул рукой Липягин. – Может, тебе с ним наедине поговорить, а, Семеныч? По-свойски. Он вроде попроще Кесаева будет. Хороший повод с московскими замириться.

      – Так он врио[3]. Чего мне с ним договариваться, если завтра из Москвы какого-нибудь нового Кесаева пришлют?

      – Может, пришлют, а может, и не пришлют. Нет ничего более постоянного, чем временное, сам знаешь.

      – Блядь, – с досадой в голосе выругался Ковалев, – скорей бы уже все это закончилось…

* * *

      Горюнов сидел над материалами дела, когда в дверь осторожно постучали. Тут же, не дожидаясь ответа, вошел Ковалев. Горюнов как бы невзначай перевернул документы на столе текстом вниз и с радушной улыбкой поднялся из-за стола.

      – Александр Семенович, чем обязан?

      Ковалев оценивающе посмотрел на Горюнова, усмехнулся.

      – Да вот, Олег Николаевич, хотел с вами о делах наших скорбных покалякать.

      – Так вроде рабочий день закончился, – нахмурился Горюнов.

      – А я, так сказать, в неформальной обстановке.

      Ковалев достал бутылку коньяка, поставил на стол перед Горюновым.

      – Вы как на это смотрите, Олег Николаевич?

      Ковалев улыбнулся, но улыбка была натянутой.

      Горюнов улыбнулся в ответ, сел за стол, выдвинул ящик стола, достал оттуда два стакана и несколько ирисок «Золотой ключик». Поставил стаканы на стол, жестом пригласил полковника сесть.

      Ковалев уселся, открыл бутылку, разлил коньяк.

      – Я буду откровенно говорить, без всяких там экивоков, – сказал он и взял стакан с янтарным напитком. – С Тимуром Руслановичем у нас отношения не очень задались. Сложный он человек… – Ковалев замолчал, посмотрел на Горюнова и добавил: – Нет, не плохой. Но сложный.

      – Да вы не бойтесь, Александр Семенович. Кесаев, прямо скажем, человек себе на уме, – улыбнулся Горюнов.

      – Что ж вы с ним тогда единым фронтом?.. – спросил Ковалев.

      Горюнов взял стакан.

      – А как иначе? Офицер предполагает, а начальство располагает. Мы же все люди подневольные.

      Горюнов отсалютовал Ковалеву стаканом, выпил залпом.

* * *

      Пили не спеша, но первая бутылка все равно быстро закончилась. Горюнов сходил за второй. Говорили о разном, вспоминали общих знакомых, травили анекдоты, но к делу потрошителя не возвращались, словно сговорившись.

      За окном стало совсем темно. Ковалев сидел напротив Горюнова в расстегнутом кителе, вертел в руках ручку. Неожиданно, без прелюдий

3

Временно исполняющий обязанности. (Прим. ред.)