Чикатило. Зверь в клетке. Алексей Гравицкий

Как фамилию мою узнала…

      Людмила замолкла, а потом решительно подняла взгляд и пристально посмотрела на мать.

      – Мам, а папа… он извращенец, да? Его за это из школы выгнали?

      Вопрос полоснул, словно плетью, повис в воздухе. Фаина поджала губы. Не думала она, что когда-нибудь еще заговорит с кем-то на эту тему. Тем более с дочерью.

      – Господи, опять это вранье… – процедила Фаина сквозь зубы. – Не выгнали его. Он сам заявление написал!

      – Какая разница! – взъелась Людмила.

      – Большая! Его заставили, поняла? Там дрянь какая-то, сикилявка, училась плохо, а отец ей хорошие оценки за красивые глаза ставить не хотел. Вот она и отомстила – наплела с три короба, что он что-то там от нее требовал в классе…

      Люда недоверчиво посмотрела на мать.

      – Эта девочка… Она сказала, что отец… Он в трусы ей залезал! И хватал. Он хотел ее…

      – Вранье! – Фаина попыталась сдержаться, но сорвалась на сдавленный крик.

      Но во взгляде дочери не было веры.

      – У нее нервный срыв был… Она в больнице лежала…

      В коридоре щелкнул отпираемый замок, тихонько хлопнула входная дверь, послышались шаркающие шаги. Люда замолчала, плотно сжала губы. На пороге появился Чикатило с авоськой.

      – «Нарезного» не было. «Московский» взял. И еще, Людочка, булочек сдобных с изюмом, твоих любимых.

      Люда резко посмотрела на улыбающегося отца.

      – Отец, за что тебя уволили из школы тогда? Только честно!

      – Да я сам ушел. – Внезапный вопрос застал Чикатило врасплох. – Там была одна… Она на меня заявление написала… Учиться не хотела, хвостом перед мальчиками вертеть любила. В общем, отомстила мне. Дети хитры и коварны…

      Чикатило снова улыбнулся.

      – И за это ты с ней в классе заперся?!

      Чикатило вздрогнул, как от пощечины, и взглянул на дочь растерянно и зло.

      – Откуда ты знаешь?

      – То есть это правда?! Ты трогал маленькую девочку… – На глазах Людмилы навернулись слезы.

      – Нет, это ложь, – Чикатило уже взял себя в руки и говорил спокойно.

      – Люда, ты как с отцом разговариваешь?! – вклинилась Фаина.

      – Он мне не отец! – Люда выскочила из-за стола и выбежала из кухни.

* * *

      Неважно шли дела и у следственной группы. Радость от поимки преступника сменилась разочарованием и усталостью, когда стало ясно, что задержанный Калинин если и преступил закон, то совершенно точно никого не убивал.

      Совещание давно закончилось. Кесаев вышел после него сердитый и озадаченный, а через полчаса в кабинете полковника затрещал телефон. Звонили из Москвы. Коротко поздоровались, сухо пригласили в столицу и холодно попрощались. Звонок этот не предвещал ничего хорошего.

      О своем отъезде Кесаев сообщил только Ковалеву как главе уголовного розыска Ростовского УВД. Но что знают двое, знает и свинья.

      – А где Кесаев? – поинтересовался заглянувший в кабинет к Ковалеву Липягин.

      – Зачем он тебе?

      – Документы передать.

      – Оставь