Синий шиповник. Дарья Безинская

решила написать портрет Валерия на берегу залива. Его лицо хорошо сочеталось с романтичным видом. Получилось не очень удачно, потому что я так торопилась успеть за один вечер. Но оператор был в восторге.

      – Ты меня балуешь, – прошептал он. – Все время даришь невероятные мгновения.

      – Да? – я была удивлена, что он не заметил, что рисунок вышел не совсем похожим на него.

      – Конечно, – мужчина заключил мое лицо в свои широкие ладони. – Каждый раз я думаю: вот самый удивительный момент, со мной так никогда не было никогда… Первая поездка, первый поцелуй, нежный вечер у моря, картина на спине… и всякий раз ты словно заново бьешь свой рекорд… Моя Полина…

      Я растворилась в его словах, прикосновениях, поцелуях. По ночам думала, как поступить. Предлагать ли женитьбу первой. "Делают ли так? – крутилось у меня в голове. – Что скажет Валера?"

      – Раз уж мы, – мы сидели на берегу вечером, и я не знала, как начать.

      – Раз уж мы? – Валерий прижимал меня к себе, укрыв пледом.

      – Ну… Ты же… Ты такой вот быстрый, – я взглянула в его глубокие глаза и растеряла свое красноречие окончательно. – И подарил мне свой синий шиповник…

      Я была безумно рада, что существуют какие-то иносказательные формы. Рядом с оператором я дрожала, как лист на ветру, краснела, бледнела и думала о всяких глупостях.

      – И? – он очень очаровательно улыбнулся.

      – Может, мы поженимся?

      Повисла пауза. Валерий застыл, отвечая мне пристальным и страстным взглядом.

      – Что же ты молчишь? – я и сама понимала, что ситуация дурацкая.

      – Просто мне еще никто и никогда не делал предложение. И этого не должно было произойти… – я почувствовала, как Валера и сам дрожит. – Я должен был… Но зачем я тебе?

      – Потому что ты самый лучший.

      – Поля, меня сейчас разорвет от счастья. Но можно я сам?

      – Конечно.

      В свой номер я кралась на цыпочках.

      – Я не сплю, – подал голос Гоша, напугав меня до звона в ушах.

      – Так спи, что ли! – зло ответила я, снимая куртку. – Чего не спишь?

      – Ты сегодня опять где-то пропадала, – Георгий сел на постели. – А на съемках витаешь в облаках. Кира снова начала избегать этого Пола. И он из-за этого совсем раскис, играет из рук вон плохо. Где ты ходишь? Ты нужна нам. Мне. Актерам.

      – Операторам, – продолжила я.

      – Отлично, – друг демонстративно отвернулся к стене. – Я – о работе, а ты – о пупсике своем.

      – Ты вот часто про Якова говоришь.

      – Потому что он жирный и тоже плохо играет.

      – А может, у вас – любовь?

      – Да, мы оба обожаем французский коньяк.

      Утром пришлось снова идти общаться с Кирой, потом – с Полом.

      – Я хотеть сказать ей, – норвег зарделся трогательным румянцем. – Но бояться… Она меня отвергнуть.

      – Ну, у нас не приветствуются браки с иностранцами, – я стояла напротив актера, не решаясь сесть рядом.

      – Мужчины – это компас. Очень чуткий, – норвег с трудом подбирал слова. – А женщины – магниты. И компас сходить с