Между мирами. Том 3. Андрей Валерьевич Степанов

прохрипел Дитер, поднимая на меня глаза. – Давно тебя не видел. И… – взгляд его упал на мою трость, – кажется, не мне одному «повезло». Можешь идти вниз, Карл, спасибо.

      Здоровяк кивнул и захлопнул за собой дверь. Дитер выглядел вполне обычно. Его выдавал лишь голос, точно простуженный.

      – Карл сказал, что с тобой что-то случилось, – я опустился на стул напротив, приставил к нему трость, сложил руки на коленях. В кабинете было на удивление прохладно, так что снимать пальто желания не возникло.

      – Угу, – ростовщик снова погрузился в бумаги. – Большая неприятность случилась, и я чрезвычайно рад, что ты пришел.

      – Не очень заметно, – я наклонился, чтобы рассмотреть его лицо: – радости не видно.

      – Скажи мне, Максим, – Дитер с усилием выпрямился и часто, но мелко задышал, – тебе доводилось когда-нибудь сталкиваться со взрывчаткой?

      – Я думаю, что мне очень повезло не сталкиваться с ней вообще, иначе бы я сейчас не сидел перед тобой.

      – Оно и видно, – он приложил ладонь к ребрам, – бестолково это. Легкая контузия, сказали мне врачи. Только вот дышать нормально до сих пор не могу, – он бросил на стол ручку и выдохнул: – Прости мою бестактность. Я правда рад тебя видеть, мой друг, но мое состояние меня раздражает. С чем пожаловал?

      – Срок подходит, – напомнил я.

      – Знаю, в банк пора. А ты что, уже все потратил?? – вдруг осенило его.

      – Не все, но мне так кажется, что мои ресурсы стали таять неоправданно быстро.

      – Настолько быстро? – недоверчиво уставился на меня немец. – Не может быть.

      – Жизнь меняется.

      – О, так ты нашел ее! Я же читал газеты, но там… – он на секунду замолк, – это же ты на той фотографии в театре, верно?

      – Верно, – улыбнулся я. – В этом у меня все-таки успех. Но, пожалуйста, не говори никому. Ситуация сейчас слишком сложная для того, чтобы демонстрировать меня миру.

      – Все-таки не все ладно?

      – Как видишь, – я указал на трость. – Теперь я временно как ты.

      – Не надо, как я, – замотал головой ростовщик. – Шутишь? Я такого врагу не пожелаю. Но я вижу, что у тебя все еще какие-то тайны и секреты. Значит, Третье отделение тебя скрутило окончательно?

      – Вот как раз с ним у меня и есть очень сложная ситуация, Дитер. Кто-то из него мне помогает. Другие – мешают. Я до сих пор не знаю, кому можно верить. А Трубецкого так и вовсе искать надо, но только вот мое состояние не позволяет.

      – Ты пришел за помощью?

      – Нет, ты и так много для меня сделал, а я достаточно с тобой расплатился, чтобы я мог прийти и проведать тебя, как друга.

      – Алан за решеткой, – как бы между делом заметил ростовщик.

      – Знаю. Его освобождение тоже стоит в списке моих ближайших свершений.

      – Ого! – немец присвистнул. – Ты сильно изменился за те несколько недель, что я тебя здесь не видел. Может быть, тебя и вовсе подменили?

      – Тише, тише, господин ростовщик, – рассмеялся я. – Все же я прекрасно помню, как Карлу накостылял