Драконяша для отшельника. Мария Зайцева

горячих аргентинских мачо. Поехала туда сама, выбила коридор для возвращения, умничка такая… И все у нее получилось, хоть и авантюризмом попахивает. Сумасшедших любит бог, да?

      Мало того, что драконяшу спасла, так еще и Коня, который в то же самое время в той же самой Аргентине удачно пропивал последние мозги, приворожила. Он охерел от счастья, вцепился в нее зубами, руками и всеми прочими выступающими частями тела, и повис, как конский клещ на жопе.

      Содрать его у боевой сестренки не получилось, и, судя по бешено горящим глазам приятеля, не получится.

      Такой взгляд я у него знаю, наблюдал.

      Попала длинноногая ниндзя, к гадалке не ходи.

      Так что все, в итоге, все в выигрыше.

      Коняшка – получил красотку, умницу и боевую подружку в постель, сама боевая подружка – преданного мужика и защиту, а ее безумная сестричка – избавление от проблем, которые с огромным энтузиазмом наживала на свою круглую жопку.

      И только товарищ Буров в пролете.

      От всех огребает.

      От Коня – если не убережет мелкую.

      От белокурой ниндзи – если обидит мелкую.

      От приятелей мелкой – если они ее найдут и потребуют себе, а он не согласится отдать…

      И от взбесившегося организма, которому срочно надо попасть одной твердой частью в эту самую мелкую. И из-за невозможности это сделать – организм мстит постоянным неуместным стояком и отсутствием вдохновения.

      А, да!

      Еще и издатель почту всю засрал вопросами про сроки сдачи рукописи! Еще и от него огребает товарищ Буров.

      Весело…

      И вот как в такой ситуации не запить?

      Рука сама тянется в барчику, но в дверь опять скребутся, уже настойчивей, и приходится реагировать.

      – Какого хера надо? – вежливо интересуюсь я у пока еще закрытой двери, – нахер пошла!

      Но дверь не реагирует на мою просьбу, открывается.

      Появившаяся на пороге Драконяша никак не желает замечать моих налившихся кровью глаз, смотрит в пол, переминается на своих тонких копытцах.

      Зубастая крысна в ее лапках тянет носом воздух и, сморщившись, чихает.

      Ну да, тут тебе не там. Тут я живу, вообще-то! И пишу! И иногда пью. Ну ладно, не иногда. Но это – мое личное дело!

      – Крысу эту убери, – рычу я раздосадованно, – пока не заблевала мне тут все!

      – Я вам там… Салатик приготовила, – мямлит Драконяша, а затем поднимает на меня свои голубые озера. И я залипаю. Опять. Опять, блять!

      У нее глаза… пиздец, никогда таких не видел!

      Огромные и светлые. Чистые такие, прозрачные.

      Ни одного проблеска интеллекта.

      Ни одной мысли.

      Сплошная незамутненность.

      Конь говорил, она школу с золотой медалью… И на филологическом курс проучилась…

      Ощущение, что о каком-то другом человеке говорил.

      – С авокадо и редисочкой, – продолжает она, ресницы хлопают, а я дергаюсь, приходя в себя.

      – Чего? – рычания, отпугивающего всяких идиоток, не получается, только сип невнятный. – Редисочкой?

      – Ну да, – радостно кивает