Дорога в Диснейленд. Мария Зайцева

братишки говорила сама за себя.

      Бинокли у них были хорошие, взятые на военной базе, увеличение отличное.

      И изгибы девчонки, танцующей во внутреннем дворике одного из домов, видно было во всей красе.

      Том прилип к биноклю, забывая дышать. Рядом возбужденно сопел Ченни.

      Девчонка, тоненькая, худенькая, с длинными светлыми волосами, еще мокрыми после мытья, танцевала легко и плавно, заводяще изгибаясь и проводя руками по рассыпавшимся по всей спине и достигающим поясницы волосам. Длинное домашнее платье обвивалось вокруг стройных ножек, открывая изящные лодыжки и аккуратные коленки. Глаза на нежном лице с тонкими правильными чертами были закрыты. Похоже, она что-то напевала себе под нос и мягко двигалась под собственное мурлыканье.

      Это было настолько нереальное, настолько завораживающее зрелище, что Том даже ущипнул себя, проверяя не спит ли. А то, может, получил солнечный удар и вырубился тут же на крыше? И эта танцующая фея только в его больной башке?

      – Ченни… Ты это видишь, да? – голос был хриплым, глотка пересохла от возбуждения.

      – Да.

      Брат, для разнообразия, был немногословен.

      – Она… Чистая? Ты чуешь ее?

      – Да. Чистая.

      – Бл***.

      – Ага.

      – Ченни. Ты ведь думаешь о том же, о чем и я?

      – Да.

      – Пошли тогда, Ченни. Пошли.

      Глава 2

      Лиса лежала у себя в каморке на узкой койке, машинально поглаживая уже наливающуюся синим ссадину на скуле.

      Тяжелая рука у этой твари, очень тяжелая. Так звезданул, что показалось на миг, будто голова лопнула.

      Но не боль от ссадины, вполне привычная уже, тревожила, нет.

      Сердце заходилось страхом. Ужасом. Тело одеревенело, она его практически не чувствовала, словно отлежала все конечности разом.

      Лиса лихорадочно обдумывала ситуацию, искала и не находила выход.

      Не было его, выхода.

      Нет, конечно, она всегда знала, что этот момент наступит.

      Что придется платить.

      Жизнь в общине отличалась простотой: платишь за еду и кров, или выметаешься на просторы страны. Прямо к мутантам в лапы.

      Пока была жива Ненни, Лису не трогали.

      Когда-то давно приемная мать смогла договориться с общиной, и старейшина принял чужих людей. С удовольствием принял.

      Ненни была хороша собой, умела разговаривать и нравиться. Старейшине Дэниэлу она понравилась.

      Он принял ее в свой дом прислугой с широким спектром обязанностей, и все в общине им завидовали. Женщины просто злобой исходили. Каждая была бы не прочь на таком теплом местечке пригреться.

      Дэниэлу по праву всегда доставалось все самое лучшее.

      Все, что приносилось и привозилось в общину, все, что можно было взять от земли. Старейшина все-таки.

      Ненни завидовали многие, и только Лиса, приемная дочка, тогда еще очень маленькая, но уже много чего понимающая, знала, как ей нелегко.

      Лиса часто слышала крики Ненни, когда та оставалась с Дэниэлом наедине, ее мучительные стоны и плач. Девочка помогала