Дорога в Диснейленд. Мария Зайцева

– он покосился на грязные байкерские ботинки, показавшиеся на верхней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, – далеко? Чистый?

      – Чего херню-то спрашиваешь? – Ченни бухнулся за стол, глянул на разложенные по всей столешнице патроны, – близко. Чистый. Давай шустрей.

      Взял пакет с табаком, вышел на крыльцо.

      Том прибрал стол, закинул рюкзак за спину, огляделся, проверяя, не оставили ли они чего, и двинулся следом за братом.

      На улице, принимая от Ченни уже готовую самокрутку, и с удовольствием вдыхая крепкий табачный дух, он затянул лямки, прыгнул пару раз на месте, проверяя не звенит ли чего ненароком, поправил арбалет.

      Патроны – это хорошо, конечно, но по нынешним временам нереальный дефицит, и тратить их на тупое животное совсем неправильно.

      А стрелы – возобновляемый ресурс.

      Сука! Вот кто бы сказал ему еще десять лет назад, что он будет шарое*иться с младшим братом по лесам и охотиться на хрен пойми каких скотин, выглядящих, как кошмар из самых херовых низкопробных ужастиков, он бы без разговоров прописал шутнику в табло. Потому что нихера не смешная шутка.

      И реальность сейчас тоже не смешная.

* * *

      Конец света Том встретил в карцере в тюрьме Флоренс. Отдыхал в очередной раз. Спокойно, без нервов. А чего нервничать?

      И ядерный удар тоже пережил вполне спокойно. Радиация просто не добралась до подвалов.

      Отрезанный от всего мира, он вообще был не в курсе событий.

      Рядом с ним, в соседнем карцере, сидел жуткий мудак, все время бившийся башкой о стены. Это ему никак не вредило, потому что мозгов в сделанной из чугуна черепушке отродясь не водилось.

      Том привычно занимался повседневными делами: отжимался, спал, дрочил и ковырял в носу. А чем еще заниматься в темной комнате, больше похожей на шкаф и размерами и ощущениями?

      Никакого бабаха, криков и тому подобной херни он не слышал, просто в какой-то момент заметил, что народу вроде как прибавилось внизу.

      Постоянные разговоры, мат, смурные испуганные охры. Кормить стали через день.

      Том понял, что что-то там, наверху, случилось. Какая-то лажа.

      И начал слегка нервничать.

      Мудак за стеной, как и все придурки, очень тонко отлавливающий общие настроения, начал, кроме битья башкой о стену, еще и подвывать.

      Выходило вполне мерзко. И тоже отчего-то раздражало.

      Охры ходили подавленные, жрать начали таскать какую-то вообще несъедобную хрень. А, учитывая, что в карцере и без того не мишленовский стол, можно было представить, из какого дерьма теперь готовили жратву.

      Больше всего напрягало то, что вполне могут однажды его здесь просто забыть, и тогда он сдохнет от голода.

      Том подумал, поприкидывал и решил действовать, наплевав на возможные последствия. Все равно ему за его подвиги пожизненное светило.

      Теперь надо было дождаться, когда охранник принесет жрать.

      Ждать пришлось сутки.

      И потом действовать быстро, через окошко раздачи еды.

      Ухваченный железными пальцами за ноздри, охранник замок открыл без вопросов.

      Он был один почему-то, тактическая ошибка.

      Том затащил его в камеру и допросил.

      Даже без пристрастия, охр просто обосрался от страха и выдал всю информацию.

      После этого Том его придушил слегка, не до смерти, и запер в камере, чтоб насладился комфортом карцера по полной. А то не все же ему одному?

      Первым делом Том наведался к соседу и помог, наконец, гребаному мудаку завершить начатое, хорошенько приложив черепушкой о стену. Выдохнул с облегчением. Все-таки, как на нервы действовал, скот!

      После этого он пошел гулять по подвалу с камерами карцеров, где проводили свое время такие же, как он, отморозки.

      Том действовал привычно быстро, в голове план сложился сразу.

      Клетки с сидящими в них ублюдками открывались на раз, навстречу не попалось ни одного охранника, что было совсем неудивительно.

      Пленный сказал, что личный состав разбежался или подох, подхватив лошадиную дозу облучения. Выжили только те, кто в момент удара был внизу.

      Что сейчас наверху, никто не знает, все боятся выходить. Добровольцев за все это время, а с момента ядерного удара прошло уже две недели, было только трое. Они ушли наверх и не вернулись.

      Больше никто не рисковал. Сидели на жопе ровно и поджирали запасы еды, благо их было столько, что можно несколько лет кормить весь личный состав и заключенных всей тюрьмы.

      Генератор здесь работал, вода была. Комфорт, бл*.

      Даже зеков кормили, отморозков, достойных только того, чтоб сдохнуть от голода.

      Сердобольные, суки.

      Том сознательно навел хаос в зоне карцеров, дожидаясь, пока звери разберутся со всеми проблемами самостоятельно.

      Через час в живых остался только один охранник. Тот, которого Том запер.

      Остальных