Любимая попаданка императора. Анита Мур

сен Хумбер.

      Он явился не один, а в сопровождении четырех помощников. Давешний пожилой селянин сам, лично, открыл не одну створку дверей в сарай, а обе, так что на съежившихся у стен девушек хлынули потоки света и свежего воздуха. Седовласый статный господин в странной хламиде, как в фильмах про волшебников, переступил порог морщась и тут же прикрыл нос рукавом.

      – Не извольте беспокоиться, девы нетронутые! Ну, то есть, в каком виде поступили, в таком и есть! – залебезил местный дед. Сен Хумбер вскинул руку, и селянина вынесло из сарая со свистом, он даже вякнуть не успел.

      – Дикие людишки. – пробормотал седовласый, окидывая критическим взглядом всех трех пленниц. – Ну, сойдет. За мной!

      Эльвира хотела было возразить, что они все прикованы, и тут кольца, к которым были привязаны цепочки, сами вывернулись из стен и поплыли по воздуху вслед за Хумбером.

      Девушки застыли на месте. Их всех обуял шок. Раньше они видели такие трюки только по телевизору, но там все понятно – зеленый экран, спецэффекты. Тут же никакого экрана и съемок и близко не наблюдалось, зато творилась самая настоящая чертовщина.

      Седовласый в нетерпении шевельнул запястьем, цепь натянулась, пребольно дернув Эльвиру за шею. Она поняла намек, поспешно поднялась на затекшие за ночь ноги и побрела на улицу. В итоге все равно оказалась последней. Две другие девушки соображали шустрее, и уже стояли навытяжку перед Хумбером, как солдаты на плацу. Или коровы на выставке? Судя по тому, как пристально он вглядывался в их лица, одной даже губы оттянул, оценивая зубы, скорее ближе к реальности было второе.

      Эльвира судорожно сглотнула и оглядела улицу в поисках путей отступления. С цепью на шее много не побегаешь, но если ее вдруг снимут…

      Она слышала про торговлю живым товаром, и похоже угодила в самую гущу эдакого «отбора». Подошла и ее очередь. Хумбер скривил губы, что в его случае обозначало довольную улыбку.

      – Отличные экземпляры. – бросил он, не оборачиваясь, и Эльвира отметила, как просияли селяне.

      – Премию, поди… – донесся до нее радостный гул голосов. Но ей уже было не до того.

      Творилось что-то странное. Ноги не удержали Эльвиру, и она опустилась на колени прямо в грязь, еще сильнее пачкая уже испорченные джинсы.

      Пронзительно-белые глаза мага заглянули ей, казалось, прямо в душу. Дрожа всем телом, она неожиданно поняла, что это не радужка такого странного цвета, а сияние, испускаемое его глазами. Рентген? Или лазер, как у Супермена?

      Ее затягивало в свет, сконцентрировавшийся в зрачках старика, и с ужасом Эльвира поняла, что не может этому сопротивляться. Всю ее память, ее личность, стянули в один плотный узел и сейчас пытались вырезать из сознания.

      Детские проказы, любовь матери, пусть и недолгая, все приятные воспоминания, что у нее были… девушка уцепилась за них, как за спасательный круг. Разум ее плыл, мутился, поддаваясь воздействию извне, как плавящийся пластилин, покорно принимая волю Хумбера. Эльвира запаниковала. До нее дошло, что творится