Страшные сказки братьев Гримм. Братья Гримм

что способны люди.

      Но вот брат вернулся. В карманах у него что-то гремело, и он показал сестре, что это: белые камешки. В свете месяца, льющемся сквозь окно, они сверкали, как чеканное серебро.

      – Теперь-то мы найдем дорогу домой, – успокоил он сестру. – Не бойся, Грета.

      Вскоре Ханс заснул.

      Девочка же не сомкнула глаз.

      Детей разбудили на рассвете. Солнце еще не встало, но небо над лесом стало розовым, как счастливое будущее.

      – Пора вставать, лежебоки, – раздался голос матери, и на миг Грете показалось, что ночной разговор родителей ей просто приснился. Кошмар, вызванный постоянным чувством голода. Что же еще? Тут она встретилась взглядом с глазами брата, и надежда угасла, как свеча в темноте.

      – Вставайте, мы идем в лес за дровами.

      Молча натянули они свои лохмотья.

      Молча взяли хлеб, протянутый матерью.

      Молча вышли из дома и побрели за родителями в дремучий лес, плотно обступавший их со всех сторон.

      Краем глаза Грета подмечала, что брат бросает на тропинку камешек всякий раз, когда родители сворачивают в сторону.

      Они забирались в чащу леса. Все дальше и дальше, пока не остановились на небольшой полянке.

      – Здесь вы можете передохнуть, – сказала мать. – А мы пока пойдем за дровами. Как управимся, вернемся за вами.

      Отец молчал. Он разложил костерок, чтобы дети обогрелись.

      Его глаза блестели, а взгляд казался отсутствующим. Будто в пламени костра он видел нечто, невидимое другим.

      Родители ушли. Грета поближе придвинулась к костру, но его тепло не могло прогнать холод, поселившийся внутри нее.

      – Прислушайся! – промолвил Ханс. – Слышишь?

      Где-то поблизости раздавался стук отцовского топора. И Грета почувствовала, как ее тело размякло.

      – Значит, они нас не бросили!

      – Вроде нет, – пробубнил брат, вороша палочкой костер.

      Но, похоже, сам он в это не верил.

      Минуты складывались в часы, все это время дети поддерживали огонь в костре. До них по-прежнему доносился стук отцовского топора.

      Тук. Тук. Тук.

      Он рубил как бешеный.

      Время шло, глаза Греты стали слипаться, удары отцовского топора перенеслись в ее сон, но теперь топор оказался у нее в руке. Она замахивалась им снова и снова. Только перед ней лежало не дерево – вовсе нет – тут она резко проснулась, почувствовав, как сердце колотится, колотится, колотится. Мгла потихоньку опускалась на землю, было серо и холодно.

      Тук. Тук. Тук. Топор по-прежнему рубил – совсем рядом – но его стук больше не успокаивал Грету.

      – Ханс, что-то не так.

      – Да.

      Он поднялся. Держась за руки, дети пошли на стук. Пока они шли, Ханс снова доставал из кармана камешки и бросал на землю. Вокруг сгущалась тьма, удары топора впереди становились громче.

      Еще пара шагов, и в свете месяца они увидели, откуда раздавался стук – ветер раскачивал ветку, к которой была привязана палка, и палка билась о дерево. Их обманули.

      Грете захотелось упасть